В старом хвойном лесу восход еле заметен, однако явственно ощущается начало нового дня. Деревья взрослые, высокие, покрытые янтарной слезой стекающей смолы. Лес хоть и старый, но не заросший – деревья стоят широко друг от друга, что позволяет осматривать более ста метров в округе, хотя и не дает возможности оценить – чаща это или окраина леса. Тишину внезапно разрывает птичий гомон: так пернатые реагируют на стоны лежащего молодого человека в черных вельветовых джинсах и темной футболке. На абсолютно белом, как простыня, лице ярко выделяются два черных пятна вокруг глаз. Ноги, обутые в черные дорогие ботинки, связаны выше колена белой стекловидной веревкой, руки – перетянуты на запястьях брючным ремнем. На правой заметно незагоревшее пятно от часов, а безымянный палец левой руки хранит след от кольца. От мужчины сильно разит спиртным: лесное утро нарушает его внезапное пробуждение, вызванное сильной рвотой.
Отползая от места, которое недавно служило ему ложем, мужчина машинально пытается освободиться от пут. Ремень легко поддается, и вот свободные руки устремляются к голове, начиная планомерно ощупывать себя с затылка к носу, затем долго обследуют шею, грудь, живот. Дойдя до колен, он обнаруживает на себе хорошо завязанную веревку. С ней пришлось повозиться, несмотря не несложный узел. И если бы не отвратительное состояние, то мужчина справился бы с ним гораздо быстрее. Еще не до конца стащив с ног веревку, он вскочил и, спотыкаясь, побежал прочь от ненавистного ему места.
Бег был паническим – мужчина просто убегал с того места, где ему было так страшно и плохо. Расстояние, которое он преодолел за первые полчаса, было мизерным. Его больше носило кругами. И вдруг парень в модных черных «вельветках» встал как вкопанный, пытаясь различить незнакомый звук. Звук то нарастал, то удалялся. Но с каждым новым децибелом в лице появлялось что-то осмысленное и стало ясно, что лесной гость начал нормально соображать.
«Это самолет!» – он понял, что это первая дельная мысль, которая посетила его до сих пор больную голову.
– Что делать дальше? Куда идти? – лихорадочно думал он.
В этот момент пришла вторая идея, которую он принял как должное. Точнее, выученная когда-то инструкция, которая в прежней жизни не вспоминалась ни разу. В тексте инструкции, написанной для американских летчиков, черным по белому было написано, что в случае сбития самолета на вражеской территории необходимо найти скрытое место в низине, которое не просматривается с воздуха и с земли. Следует расположиться там и вспомнить любые сто номеров телефонов, для того, чтобы успокоиться и собраться. Все ошибки делаются в первые минуты паники.
Такое место с легкостью было обнаружено буквально через несколько минут – ландшафт это позволял. Расположившись в канаве под поваленным деревом, вокруг которой в изобилии росли кусты малины, ему удалось немного успокоиться. Дыхание выровнялось, тремор губ прекратился, руки стали трястись меньше. Голова начинала соображать, глаза различали знакомые растения. Жуткая жажда была удовлетворена земляникой, которой оказалось очень много в этой ложбине. Если бы не комары, роем летавшие над ним, можно было принять гостеприимную канавку за самый лучший схрон, где он оказался в данное время.
Вспомнить хотя бы один номер телефона не получалось. Голова была пустой. Пришлось приложить немало труда для концентрации и систематизации своих мыслей:
– Ладно, для начала вспомним хоть что-то… Я мужчина! Я не понимаю, как я тут оказался. Почему я был связан, я не знаю. Но то, что убежал с того злосчастного места, это хорошо. Я хочу пить. Эти ягоды, которые я ел, называются… – тут мозг включил поисковую систему, и нужное слово появилось из подкорки: – …земляника. Кусают и беспокоят меня комары.
Дальнейшие слова возникали в голове уже без задержки.
– Это береза, это елка, сосна, клен, – он обводил взглядом окружавший его лесной ландшафт, но больше не нашел знакомых ему представителей флоры. Он понимал, что сейчас тепло. На улице, по всей видимости, лето, но какой месяц из трех, а тем более день или год, он не помнил. Ясно было одно: надо искать выход из леса. Есть ему совсем не хотелось – все еще подташнивало. Но вот пить… пить хотелось очень. Сухость во рту не смогла исчезнуть даже от горстями поедаемой земляники.
Он решил покинуть свое убежище. В глаза сразу бросилась еле заметная узкая тропа, которая была плохо видна, но хорошо ощущалась ногами. Слева и справа от тропы земля была мягкой и на ощупь неприятной. В какую сторону идти, вопрос не стоял. Назад нельзя – там остались веревка и ремень. Значит, только вперед.
Ноги сами несли его по тропке в глубь леса. Пейзаж редко менялся. Сначала преобладали лиственные деревья, затем появилась поросль орешника и березок, молодых елочек, труднопроходимые кустарники и поваленные бревна. Ноги крепко держались уплотненной тропы. Организм настолько привык к темпу ходьбы, неровностям и препятствиям, что глаза редко опускались вниз для контроля шагов. Появилась возможность осматривать окружающий мир и воспринимать его как что-то новое, приятное и радостное. Казалось, что в окружающем буреломе, в болотистой местности и в зыбком лесном мраке заключалась особая, сакральная и ни с чем не сравнимая красота. Лесные обитатели, видимо, привыкли к непрошеному гостю и, не обращая на него внимания, занимались своими делами. Птичий гомон, кваканье лягушек, шуршание травы наполняли пространство и радовали слух.
