– 1 —
Вэл поморщился. Его правая нога была заключена в стеклянный куб и представляла собой печальное зрелище. Раздувшаяся иссиня-черная плоть сочилась каплями мутной жидкости. Хотя куб не пропускал запах, Вэлу казалось, что он чувствует его изнутри. Запах будто бы пропитал все его тело и предательски сочился изо всех пор. Что было хуже всего, нога ужасно чесалась.
Доктор Тим, веселый толстячок, как назло, начал обход с его соседа. Одна минута, две… Вэл уже не мог слышать его веселое кудахтанье. Наконец, доктор повернулся к нему и с удовольствием посмотрел на умирающую конечность парня.
«Ве-ли-ко-леп-но!» – он прищелкнул языком от удовольствия, и тряхнул остатками рыжей шевелюры. Жидкие волосенки ни к селу, ни к городу были собраны в куцый хвостик. Вообще, доктор больше напоминал стареющего поклонника панк-рока, чем светило мирового масштаба. Вэл его ненавидел.
Это «Ве-ли-ко-леп-но!» иногда с одним, иногда с двумя восклицательными знаками продолжалось уже месяц и терпения осталось ни более, чем на мгновенья. Но тут же доктор сказал то, ради чего все это и затевалось.
«Да-да-да, да-да-да, завтра операция…» – пропел доктор Тим на манер своей любимой песни из The Clash и Вэл чуть было не принялся ему подпевать, хотя в любое другое время аккорды клэшевской «Shoul I stay…?» заставили бы его выругаться.
Он ничего не сказал доктору о тревожащем зуде, больше всего мечтая уснуть, и проснуться за пять минут до операции. Но, конечно, ему еще предстояла достаточно сложная подготовка. Все это обсуждалось заранее, и Вэл примерно знал, что на следующие 24 часа ему придется отказаться от еды, и, самое главное – от обезболивающих, и еще – пройти кучу малоприятных процедур.
Но это всего сутки! А он чуть было не «слетел», уже подумывая, что пусть ее, эту ногу, обойдется протезом. Тем более что сейчас их делают так ловко, что практически не отличишь от естественной, так сказать, конечности. Если бы не серфинг…
С него-то все и началось. Конечно, самые большие волны там, где самые большие акулы. Но в 99,99% случаев акула не нападет, если ты уже не истекаешь кровью. Остается ничтожная доля вероятности неспровоцированного нападения. Вэл вспомнил, что когда его на руках выносили с пляжа, а он боялся даже смотреть на свою исковерканную ногу, спасатель сказал ему: «Ты, Вэл – мальчик на миллион!». Ну, надо было же что-то сказать.
Если бы не серфинг, он бы и думать не стал о новом методе, придуманном докторами – восстановление конечностей из протомассы. Если бы государство (а Вэл был следователем в местном отделении полиции) не помогло ему с оплатой тоже ничего бы не вышло. Суммы были за пределом возможностей простого гражданина.
Но государство помогло, и Вэл поначалу очень радовался, считая себя счастливчиком. Позже он неоднократно ругал себя, и думал, что наверняка бы отказался, если бы знал, чем это в итоге обернется.
Жуть была в том, что протомассой была его гниющая в кубе нога. Изверги в белых халатах установили блокаду и оставили вэлову ногу догнивать. Надо сказать, акула постаралась на славу, да и зубы она, наверное, не чистила лет сто… Потребовалось всего лишь полтора месяца. Всего лишь! Вэл сильно любил серфинг.
Ничего, завтра его обколют, введут в «протомассу» наночастицы с элементами ДНК и та-да-да! Второй День рождения правой вэловой ноги – «С Днем рождения, сударыня!».
– 2 —
Перед глазами у Вэла все плыло. Нога горела, как от ожога. «Очнулся? Молодец! – тон весельчака Тима был на редкость серьезным. Но он тут же расплылся в улыбке, не выдержал. – Все прошло ве-ли-ко-леп-но!»
«Ты пока еще тут, – доктор неопределенно махнул рукой в сторону и назад, – но мы тебя скоренько обратно. У нас кандидаты один за одним, один за одним…». И он убежал, подскакивая на ходу, и опять напевая что-то из любимого репертуара.
Скоро Вэла и правда перевели обратно в палату. Появился и знакомый куб. На ногу теперь Вэл вообще старался не смотреть, чтобы не сглазить. А через две недели его и вовсе освободили от этой стеклянной штуковины, которая отравляла последних два месяца его жизни, и отправили домой. Пока еще под наблюдение, с процедурами, осмотрами и обработками, зато – домой!
Нога долго болела, зудела и покалывала, но она БЫЛА. Процесс регенерации ткани прошел на удивление быстро и скоро Вэл встал на костыли, чтобы проковылять до окна, а через месяц уже вовсю тренировал ногу, расхаживая по побережью с тросточкой.
