СТИХИ И ПАРОДИИ (ОТКЛИКИ) НА НИХ
МИХАИЛ ГУНДАРИН
Я хотел бы эту ночь разгладить,
разглядеть её, зарифмовать.
Звёзды нарисованы в тетради —
я под вечер сжёг свою тетрадь.
И теперь почти неразличимым
в метрополитене тростника
простаком, подростком, анонимом
ночь переживу наверняка,
чтобы с наступлением рассвета
выскользнуть по тонкому лучу
за пределы старого запрета…
А про новый думать не хочу.
ВЛАДИМИР БУЕВ
Неужели я ослеп в эту ночь?
Всё гляжу вокруг – не видно ни зги
Кто сумеет мне сегодня помочь?
Окулист? Но и ему не с руки!
Тут потребен раскалённый утюг,
виртуальный рифмовальный прибор,
чтобы выжечь в той тетради продукт:
звёзд небесных самый полный набор.
Я не видим из далёкой звезды
И с луны-то различим не вполне.
Где бы ночью отыскать мне бразды,
Чтобы дёрнуть их – и утро в окне!
Я схвачусь за луч и ввысь полечу!
Я смогу и солнце с неба достать.
Птицу счастья я за хвост ухвачу.
Моя старая сгорела тетрадь!
***
МИХАИЛ ГУНДАРИН
Прочим – композитор, дуде – игрец,
обрати вниманье на город! Он
чужой судьбой распалён вконец,
а своею собственной занесён,
декабрьским снегом.
Следов объём
заполняет воздух, бездомный, как
беломоро-балтийский. Грустишь о нём,
и не делаешь новый шаг.
С высоты заминку не разгадать.
а всего-то дела: прищурить глаз,
разглядеть, как будто слепую печать,
уходящий город, идущих нас.
ВЛАДИМИР БУЕВ
Швецов и жнецов с пьедесталов – долой!
Иные нам грады потребны!
Судьбы мирские мы мажем смолой,
Свои и чужие. Плюй на молебны
декабрьской слюной.
Подошва размером
больших сапогов: кирза – словно
хрусталь башмачковый. И как литосфера,
со всех сторон обласканная любовно.
Не стоит рваться в высокие дали,
как делали это Икар и Дедал,
а лучше всего мы все бы взяли
да сляпали сами себе пьедестал.
***
МИХАИЛ ГУНДАРИН
Закрыли от нас комету
полночные облака.
А дальше – пора рассвету,
и снова ты далека.
Лежи, где тебе сказали —
на дне далёкой грозы,
увиденная глазами
полуночной стрекозы.
Покуда не время миру
окутываться огнём,
небесному командиру
ломиться в земной проём…
ВЛАДИМИР БУЕВ
Враги не оставят шанса
на небо ночное взглянуть.
Из медитативного транса
Сподвигнут опять драпануть.
Приляг, стрекоза, есть пределы!
Сказали – так, значит, лежи.
Коль летом ты песен не пела,
так лютой зимой не пляши!
Так нет же – метнуться в небо
и с боем на землю упасть
Тебе, стрекоза, потребно!
Ты хочешь кометой стать?
***
МИХАИЛ ГУНДАРИН
Полдень декабрьский скользит и падает,
и застывает на миг в полёте —
кажется, в позе крылатой статуи.
Но в темноте её не найдёте.
Свет неисправный разъят по болтику —
пусть его чинит кому есть дело.
Но не механику, и не оптику —
корпус пустой, ледяное тело.
ВЛАДИМИР БУЕВ
Скользко на улице с клавиатурой,
тянет поплакать в декабрьский месяц.
Скоро февраль, и опять без цензуры
и без чернил нам летать в Поднебесье.
Бюст раскололся, упав. Приговором
Стал ему в сторону шаг с подставки.
Зря он соскакивал с твёрдой опоры
в жажде полёта. Теперь под лавкой.
***
МИХАИЛ ГУНДАРИН
Одиночество пеленает виски,
Развязывает шнурки,
Говорит, что нужно доплыть до конца реки.
Говорит, что свобода – лежать во рву,
Отсюда видно Сибирь, Москву,
Но не вздумай, покуда не позову.
Отвечает, что да, будет звезда,
Но она – обман, и ещё беда:
Дрянь её провода.
Значит, теперь навсегда.
Отвечаю: мы ещё раскинемся, как луга,
Дождёмся, пока растают снега,
Ведь должны же быть у той реки берега!
Лишь бы моё, твоё не забыло себя,
Встречу всех торопя,
Как в детстве, скатерть из-под стола теребя…
ВЛАДИМИР БУЕВ
Я дуло присуну себе к виску
Забыв завязать шнурки,
Но спуска я нынче не дам курку —
Не время валяться во рву.
Уж лучше в Сибирь в кандалах из Москвы
Шагать босым наяву,
Чем сгинуть, упав в сухую ботву,
И звёздной не зрить синевы.
