«Я хочу вам подарить кофейную ложечку из довоенного «Отто Шварца, – произнес по телефону приятный женский голос. – Музею жалко – заваляется в фондах, а вы что-нибудь напишите». Так я познакомился с рижанкой Ириной Урсой. До войны в знаменитое кафе хаживала ее бабушка и администрация в знак благодарности сделала ей несколько маленьких презентов. Эта история, вошедшая в новую книгу, стала одной из многих рассказанных рижанами. Краевед Владимир Якушонок водит нас по незнакомому Болдераю, объясняет, почему там уцелели самые старые деревянные дома города – 17–18 веков, а бывший постовой милиции Михаил Егорович Асташенков вспоминает о Межапарке 1950-х и том, что чаще всего крали там в те годы…
Новую книгу «Рига далекая и близкая»» я писал вместе с читателями – рижанами, москвичами, англичанами. Вера Войцеховская, живущая ныне в Англии, рассказала о своем прапрадедушке, крупном царском чиновнике Николае Качалове, благодаря которому Александр Второй выделил Риге миллионы на развитие порта, дочь священника Лариса Шенрок – о храме в Дзинтари, настоятелем которого был ее отец, а московский архитектор Марина – подарила уникальные открытки, позволяющие по новому увидеть известные здания.
Узнаете вы о рано ушедшем архитекторе Тизенгаузене – построившем в Межапарке более 100 зданий, о том, чем был знаменит давным-давно рижский зоосад, которому в 2012 исполняется сто лет.
Никогда прежде я не писал о «немецкой оккупации». О Риге того времени рассказывают документы и рижане, с которыми мне удалось встретиться.
На этот раз не прошел я мимо знаковых зданий – Домского собора, церкви Екаба, Петра, синагоги на улице Пейтавас. Их прошлое и настоящее приоткрывают реставраторы, архитекторы, настоятели и даже мастера по часам. Мало кто другой знает часы в башне Петра лучше Игоря Щукина – обслуживает их четверть века.
О том, с кого лепили знаменитый фонтан «Нимфа» – у Оперного театра, и на каком рынке ваяли главный памятник Сталину, вы узнаете в главе о памятниках.
Сегодняшняя Рига – это не только современные проекты, супермаркеты и банковские клерки, это и десятки людей, которые стараются сохранить уходящее прошлое. «Чудики» – говорил о таких Шукшин. Среди них продавец «блошиного рынка, бывший инженер Слава, реставратор военной техники Андрей Красноперов, краеведы Владимир Якушонок и Артур Рейльян, летчик, создатель авиамузея под открытым небом Виктор Талпа, артист одного из московских театров, каждый отпуск возвращающийся в отчий дом – на улицу Вецпилсетас, Ян Янович Якобсон…
Ах, барахолка, барахолка…
В народе «Латгалес тиргус» называют по-разному: кто барахолкой, кто блошиным рынком. Но базарчик в Московском форштадте на улице Садовникова – достопримечательность нашей столицы.
В великолепной книге Гиляровского, знатока старой Москвы, «Москва и москвичи» рассказывалось о знаменитом дореволюционном рынке Хитрове. Наш блошиный и видится мне как Хитровка. И хотя здесь редко увидишь беспризорника, сходны они по разнообразию товаров. Чего только не купишь на нашей Хитровке! Гаечные ключи любых размеров любого года выпуска, амуницию советской армии, давно списанную в тираж сантехнику, которой в магазинах нет с начала девяностых. Однажды остановился возле прилавка с необычным товаром – видавшие виды вэфовские приемники, бэушные советские радиодетали, осциллограф. «Разве кому-то это надо?» – поинтересовался у продавца… «Есть любители. Я сам из их числа», – неожиданно ответил мужчина в очках, чем-то напомнивший мне изобретателя Шурика из фильма «Иван Васильевич меняет профессию». «Если у вас есть время, я готов рассказывать».
Славик – так зовут продавца – бывший сотрудник конструкторского бюро завода «Гидрометрприбор». В начале 1990-х на рынке было много итээровцев – техническая элита почивших конструкторских бюро «Альфы», «Коммутатора», ВЭФа. Некоторые предприятия вроде бы работали, но зарплату люди не видели по полгода. В такой ситуации оказался и Славик.
Как-то они с семьей возвращались с дачного участка – перебивались с хлеба на воду. «Папа, а почему мы не можем продать яблоки с нашего участка, вон их сколько у нас?» – поинтересовался 12-летний сын. И на следующий день они уже были на набережной, где в конце 1980-х располагалась толкучка. Начинал Слава с даров собственного сада, потом продавал ненужную в доме технику, инструмент.
«Вскоре я стал незаменимым человеком, – вспоминает собеседник. – В стране был дефицит, не хватало простых деталей для ремонта утюгов, пылесосов, а у меня все это было под рукой. Если я не мог помочь, то обязательно давал совет, где что можно купить».
Впрочем, было и такое, о чем неприятно вспоминать. Некоторые бывшие коллеги, завидев его на рынке, делали вид, что не узнают. Кто-то полагал – сломался человек, спился и нет у него другого выбора, кроме как на барахолке торговать. Но это заблуждение – Слава вообще не пьет.
Сегодня у него не так много покупателей. Зато почти каждого знает в лицо. Это «чудики» – радиолюбители, конструирующие что-то для души, «коротковолновики», строящие радиостанции, ламповые усилители для музыки. В магазинах дорого, а качество не всегда на уровне. К тому же, по словам бывшего конструктора, советская техника была хоть и габаритной, но надежной.
