Не отослать ли к авторитетам (авторитетов же)?
Не бывало ли у вас ощущения, не создавалось ли впечатления при первом ознакомлении с аудиториями площадок в сети и попытке разделить на [условно] своих и чужих, что… своих-то днем с огнем не сыщешь? Воздержимся пока от рассмотрения «коллективного беснования»: как и прежде, механика совместного качения, или «подлой» комплементарности, или дружбы исключительно против внешнего неприятеля, будет особенно уместна в своем контексте да во благовремении. Но не случалось ли читателю, обнаружив «стык» в отдельных, пусть и кажущимся ему на данном этапе главными, моментах, вскоре (а возможно, и спустя долгие годы, как бывает с великими учениками, что переросли либо мнят, будто переросли, ветхие мехи да милоть своих учителей) серьезно разочароваться? Возможно, нечто подобное характеризует порой супружество, едва ли свободное от обсуждаемых здесь аспектов общей психологии и антропного постижения, – причем как на ранних этапах «притирки», так и спустя десятилетия.
Но суть драмы проста: совпав в частностях (а порой – и в крайностях, которые, кстати, сходятся и помимо совместной деградации либо меры отклонения независимо от сущности бегомого), удобнее и естественнее промахнуться по сути, в общем и целом. Частности, как ранее «договаривались», обречены на конфликт; и наложение одних вполне совместно с аконгруэнтностью прочих. Впрочем, чаще в лингвопрагматике и околонаучном тестировании вообще подспудно маячит «конгруитность» (congruity): не что иное, как род позитивизма, да и вычурного, где проверка мнений «фактами» подменяется проверкой мнениями же, пусть и условно более весомыми, а нередко – и прежде условно-поддержанными «фактами», чаще – в вольном разумении поддержки и соотнесенности контекстов или областей определения. Мало того, самовысекаем позитивизм здесь и тем, сколь манкирует ошибками обоих типов, балансируя меж неважностью «бета-мощности» и терпимостью же «альфа-значимости» не только в смысле [слабо-] выраженности поддержки (качественного размера эффекта, также возможно зависящего формально от альфа Кронбаха, что исчерпывает множество интерпретаций инструментов и моделей, где-то на манер фигурных скобок Микусинского), но и малости размера выборки, как и качества таковой: едва ли ведь строго задаваемы как исчерпывающий перечень работ, необходимых и достаточных к рассмотрению в данном обзоре, так и их качество либо релевантность. Так или иначе, в любой момент вас может почтить посещением [не столь уж] «священная» инквизиция научного метода (как он понимается ныне, давно, но необязательно искони и вовсе не навечно), напомнив о скользком, ускользающем критерии Х-неэффективности, здесь разумеемом (снова довольно произвольно) как заведомая неучтенность не только всехдоселе написанных работ, но и всего, что лишь имеет возникнуть в литературе по теме. Итак, ваша работа изначально-де несостоятельна, так как не могла опираться на всю выборку (популяцию, генеральную совокупность мнений, а не только «фактов»). Тем паче, что и сами, дескать, твердите: частное не есть целое, верно?
Лукавцы, как было осторожно показано, сами весьма заблуждаются, ища совпасть в частностях с частными же видениями. Это заранее неблагодарное занятие: либо против Истины погрешите, либо не угодите снобам, что не терпят дополнений к собственному мнению, даже когда спору нет или таковой неуместен (скажем, в худшем случае, когда замечены дополнительные аспекты, не сводящиеся к ранее рассмотренным). Не только против истины погрешите, но и врагов наживете из прежде казавшихся союзниками. Надо сказать, нечто подобное, хоть и иное по природе своей, разочарование постигнет «конфедерацию ничтожеств» против величия как общего врага, стоит только последнему исчезнуть из поля зрения либо получить – пусть иррационально – низкий вес релевантности: «совет нечестивых», подобно «разделившемуся дому», долго не устоит, так что не стоит на сем основывать будущее альянсов и клубов – что оборонных, что по интересам и «ценностям».
Право, и меж двух типов ошибок иной раз мудро выбирать, мня переход к лучшему (совлечению третьего типа). Так, блаженнее и достойнее есть иметь дело с ложными врагами (с кем по отдельным моментам не стыкуетесь), нежели с лжедругами (приятно и удобно поддерживающими вас в чем-то привычном).
В чем же соль, и где тут правда? Правда – в правде: на полноте таковой, где и простота соотнесения (в т.ч. собеседников), и ясность видения обретается. Готовность к поиску правды как таковой и есть то, вокруг чего лучше всего определяться истинному союзничеству, мудрому вневедению (свобода от приоров, пусть и не приоритетов), ценностному патриотизму. Разумеется, как правило, каждый чему-то уже принадлежит и чувствует себя обязанным; однако, полнота любви не должна требовать жертвы в лице посрамленной истины и правды как таковой. Задумайтесь об этом на мгновение, час, всю жизнь…
