Читать онлайн полностью бесплатно Иоганн Гёте - Рейнеке-лис

Рейнеке-лис

«Рейнеке-лис» (1794) – эпическая поэма, блистательное обращение Гёте к традиции животного эпоса, сложившейся еще в средние века. В своей поэме автор умело высмеял феодальное общество.

Серия «Librarium»


Перевод с немецкого Л. М. Пеньковский

Вступительная статья О. В. Разумовской


© Разумовская О. В.,

© Пеньковский Л. Г., наследники, перевод на русский язык, 2020

© Оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2020

* * *

Как Ренар стал Рейнеке:

Литературная биография одного пройдохи

«Рейнеке – феодал второстепенный; он не взял ли огромным ростом, ни силою мышц. Но зато природа одарила его страшным умом и сангвиническим темпераментом… Он художник по своей натуре, и этот артистический элемент проявляется во всех его проказах и плутнях»[1].

М. М. Достоевский.

Традиция выводить в качестве литературных героев «братьев наших меньших», наверно, не менее древняя, чем сама литература. Животные – дикие или домашние, полезные или представляющие угрозу – занимали мысли человека с того момента, как он начал осмыслять свое положение и роль во Вселенной, и понял, что на ступенях мировой иерархии он соседствует с другими живыми существами. Фантазия древних людей облекала образы божеств в зооморфные формы, а самим животным приписывала те черты, которые человек – с гордостью или разочарованием – открывал в себе: жадность, хитрость, трусость, или мудрость, отвага, благородство.

В фольклоре разных народов есть сказания о животных, наделенных человеческими чертами и способностями: они разговаривают, владеют различными ремеслами, подчиняются законам и требованиям морали (или нарушают их). Зоологический аспект в таких историях обычно отсутствует: образы зверей здесь не отражают процесс познания животного мира и его закономерностей, но позволяют человеку взглянуть в своего рода зеркало, которое раскрывает его собственную природу, и в очередной раз задаться вопросом, чего в ней больше – собственно человеческого, или звериного. В таком контексте зооморфные образы выступают воплощением определенных нравственных категорий.

Словарь аллегорических соответствий между образами животных и соотносимыми с ними моральными качествами сложился в европейской культуре довольно рано. Древнегреческий сочинитель Эзоп, живший в IV в. до н. э., оставил своим потомкам сборник прозаических басен, в которых мы встречаем немало сюжетов и персонажей, знакомых нам по более поздним переводам и переложениям – «Ворона и лисица», «Стрекоза[2] и муравей», «Лиса и виноград». Хотя лиса у Эзопа и его латинских переводчиков хитра и находчива, постоянство этих качеств еще не дает основы для полноценного, емкого художественного характера; образ лисы здесь одномерен и схематичен, впрочем, в нем уже заметна его амбивалентная, нравственно неоднозначная природа. Лису из басен Эзопа и его древнеримских подражателей сложно отнести к отрицательным или к положительным персонажам: она изворотлива и льстива, однако ей нельзя отказать в наблюдательности, рассудительности и даже чувстве справедливости. Как и в знаменитой басне про ворону, потерявшую возможность полакомиться сыром, жертвы лисы в первую очередь страдают от собственных пороков – недальновидности («Лисица и козел»), вероломства («Орел и лисица»), глупости («Лисица и обезьяна»). В ряде текстов лиса вообще не получает выгоды от чьих-то промахов; она лишь выступает резонером, носителем здравого смысла и его рупором: ее устами в баснях остроумно обличаются недостатки других персонажей («Галка и лисица», «Собака и лисица»). При этом саму лису нельзя назвать неуязвимой и безупречной: подчас и ей приходится страдать от собственных просчетов («Зевс и лисица», «Осел, лисица и лев», «Лисица у Меандра», «Собака, лисица и петух»).

Бесспорно, изворотливость и острый ум – главные приметы Эзоповой лисы, ее неотъемлемые свойства. Но античный баснописец наделил рыжую плутовку еще одним качеством, которое унаследуют ее средневековые литературные потомки – «изощренной душой» (по ее собственному меткому выражению в «Барсе и лисице»). Именно эта черта делает «литературную» лису воплощением очень распространенного в мировой культуре архетипа[3] – трикстера.

Исчерпывающей характеристики этого архетипа не существует, однако у всех его воплощений есть типичные, узнаваемые черты, несмотря на различие в происхождении и этнокультурной принадлежности[4]. Как правило, трикстер наделен неординарным умом, а также проницательностью, ловкостью и изворотливостью, но эти качества не гарантируют своему обладателю ни благополучия, ни успеха: он нередко становится жертвой собственных козней, хотя и окружающим причиняет немало ущерба, причем отнюдь не всегда из корыстных соображений. Выгода для него – второстепенный побудительный мотив, который уступает азарту участия в проделке или афере, которые он сам и затевает[5].

Трикстер наделен деятельной и энергичной натурой, подталкивающей его к разного рода авантюрам, как правило, составляющим сюжетную основу произведения. Персонаж с подобными характеристиками приводит в движение событийный механизм произведения и «расшатывает» заданную автором расстановку сил. На смену относительному порядку и статике приходят сумятица и хаос, которые позволяют трикстеру более эффективно добиваться цели и проявлять свои самые яркие качества. Его стихия – большой город (Панург из «Гаргантюа и Пантагрюэля»), базар или ярмарка (Петрушка, Али-Баба) и вообще торговля (Гермес/Меркурий), политика и дипломатия (Одиссей, Сатана из «Потерянного рая»), война и послевоенная разруха (барон Мюнхгаузен), а сам он является воплощением духа игры во всех ее формах – балагана, маскарада, шутовства, мистификации, переодевания и превращения. Персонажи-трикстеры часто наделены способностью принимать звериный или птичий облик (Мефистофель, Локи, Один), однако иногда зооморфное обличие является для героя не временным, а постоянным. В западноевропейской культуре самым ярким примером трикстера в образе животного является лиса, точнее, Лис



Другие книги автора Иоганн Гёте
Ваши рекомендации