Читать онлайн полностью бесплатно Дмитрий Добрый - Революция Карла. 1917

Революция Карла. 1917

Шел 1917 год. Мир дрожал в ожидании великих событий, которые будут эхом отражаться в истории еще не одну сотню лет. Но для маленького человека это был обычный день, который не предвещал ничего кардинально нового… повседневность, которая вскоре ощутит на себе эхо грядущих событий.

Книга издана в 2022 году.

Глава 1.

"На дворе – трава, на траве – дрова…", – повторял про себя, словно завороженный, Карл Моисеевич.


Хотя на дворе была не трава, а 1917 год, а на дворе 1917 года вместо дров были великие события, которое должны были перевернуть жизни граждан страны. На каждом углу были развешаны флаги с лицом отнюдь не знакомого для Карла Моисеевича человека. Кажется, его звали Владимир Ульянов, и он был толи лицом, толи лидером нового для Российской империи движения, называемого социализмом, а может коммунизмом, а может и ещё каким-нибудь –измом, который не предвещал ничего хорошего для маленького человека.


Карл Моисеевич не очень любил политику и каждый раз, когда о ней начинали говорить в его присутствии, он глубоко уходил в себя, погружаясь в недра своего сознания, пытаясь найти там то, не зная что. Он не считал нужным разбираться, или же попросту интересоваться, бурно развивающейся ситуации в стране. Для него весь мир начинался и заканчивался на кончике его носа, который держал на себе потертые временем очки.


Вот и тогда, когда он тихо-мирно шёл себе по улице, направляясь по своим делам, мимо него, взявшись из неоткуда, словно маленький стихийный ураган несущий собой бедствие, пробежал мальчишка, не старше 13 лет, с кипой свежих газет с лицом все такого же Ульянова на первой странице. Парень выкрикивал какие-то осмысленные лозунги, которые, как показалось Карлу Моисеевичу, были совершенно не доведены до ума, а были использованы в зародышевом состоянии. Будто пулемёт, который вместо пуль, использовал бы расплавленный металл. Может быть струйки и долетали бы до врага, но вместо смертельной раны оставляли максимум ожог средней степени тяжести и шрамик на память.


Карл Моисеевич вновь надолго ушёл в себя и даже не заметил, как дошёл до кабака под названием "Понтий Пилат". Буква "А" в вывеске выгорела, и издали казалось, что заведение получило своё название в честь какого-то неизвестного пилота с диковинным именем, возможно хозяина заведения или его друга.


Карл Моисеевич быстро свернул с улицы, немного не доходя площади, на которой в очередной раз собиралась какая-то демонстрация, и шмыгнул в переулок. Дойдя до двери с надписью: "Людъская", он, немного не решительно, приоткрыл Ее и вошёл.


Оказавшись внутри, первым делом, ему в нос ударил сильный запах горелого лука вперемешку с запахом сырости, что уже давным-давно въелся в стены и никаким образом не хотел покидать обжитые пенаты. На кухне кабака жизнь, как ни странно, кипела и била масляными пузырями – гарсоны носились, как угорелые, прогибаясь от количества блюд на подносе; повара тут же жарили, варили, пекли, нарезали с молниеносной скоростью салаты, в том числе и лук, который моментально сгорал на раскалённых сковородах. Это было очень необычно в нынешней, тяжелой, ситуации в стране. В основном, когда Карл Моисеевич приходил сюда, он видел, как повара играли в карты с официантами, кто-то спал после внеочередной рабочей смены в трактире или еще где, а кто-то, в темном углу, попивал прикарманенный коньяк из погреба.


Карл Моисеевич ловко и, практически, не заметно, словно чёрная кошка, преодолел все преграды – набегающих волнами официантов и стоящих, как скалы, поваров и юркнул в коридор, ведущий в небольшой кабинетик. Только попав туда и закрыв за собой дверь, он, наконец, смог выдохнуть.


Кабинет был настолько маленьким, что мог показаться небольшим только для действительно небольшого человека. Окон в нем не было. Там стоял самодельный стол, на который с горем пополам помещалась счетная машинка, шкаф полностью забитый бумагами, в углу небольшой сейф, а под потолком висела одинокая лампочка. Если вам, по ошибке, хоть на миг представилось, что кабинет был хоть и маленький, но удобный, то вы ошиблись. Бумаги, что не помещались в шкаф, а таких было достаточно много, образовывали «горку» рядом со шкафом, «горку» в углу, «кучку» под столом и «грядку» у двери, неудобно подпирая ее таким образом, что войти в кабинет можно было только бочком, да и то предварительно втянув в себя все внутренние органы, что располагались за границей предпоследней дырки ремня. Единственной гордостью здесь, что действительно можно было и стоило оценить – была счётная машинка. Это была машинка фирмы Шиллер, последней модели. Аппарат – действительно достойный. Садясь за нее, Карл Моисеевич чувствовал себя, если не императором цифр, то точно его наместником. А если и не наместником императора, то уж генералом арифметических войск. Ну, может и не генералом, а скорее капитаном… В конце концов, в этом кабаке он был главным по цифрам.


Он неспешно снял пальто, положив его на гору бумаг в углу, затем шляпу, оголив практически лысую голову, и аккуратно сунул ее между полок шкафа. Но не успел он присесть за стол и с наслаждением опустить свои короткий указательный палец на клавишу Шиллера, которая в свою очередь должна была издать сладкий звук звякающих металлических механизмов, такой уж у них был договор – одно нажатие, один звук; и запустить мелодичную симфонию цифр, которая и не снилась Моцарту и Сальери, как дверь кабинета бесцеремонно открылась, оборвав ещё не начавшееся представление.



Другие книги автора Дмитрий Добрый
Ваши рекомендации