Настоящая книга открывает перевод решений Федерального Верховного суда Германии (далее – ФВС Германии) по гражданским делам в 2021 г., продолжая серию данных переводов1.
Представляется целесообразным завершить информацию по 2020 г. статистическими данными о количестве и сроках рассмотрения дел в кассационном производстве в ФВС Германии. Согласно официальным данным, опубликованным на сайте ФВС Германии, общее количество поступивших в ФВС Германии гражданских дел в 2020 году составило 6 449. В кассационном производстве в 2020 г. было рассмотрено 4 644 дела, из них 1 249 по допущенным кассационным жалобам, 3 395 по допущенным жалобам на отказ в обжаловании (Nichtzulassungsbeschwerde). Примечательно, что предметом примерно 30 процентов всех кассационных дел стали деликтные обязательства по незаконно установленному оборудованию контроля выхлопа на автомобильных дизельных двигателях.
По продолжительности рассмотрения дел в кассационном производстве, завершившихся принятием решения по существу или возвратом на новое рассмотрение: 1) 34,2 процента дел завершилось в течение одного года с момента поступления жалобы; 2) в 49,4% случаев срок производства составил промежуток между одним и двумя годами; 3) производство по 16,5% длилось более 2 лет.
Как отмечено Председателем ФВС Германии Беттиной Лимперг в предисловии к статистическому отчету, большие надежды для повышения эффективности кассационного производства возлагается судом на обращения по групповому иску (Musterfeststellungantrag): «Подобные институты позволяют по спорам с участием потребителей вступить в рассматриваемое в кассационном производстве в ФВС Германии дело на стороне потребителя для разрешения правовых вопросов о наличии или отсутствии права либо правоотношения, которое выступает предметом кассации. В случае завершения кассационного производства без разрешения дела по существу по индивидуальному требованию, например, при отзыве жалобы, производство в качестве производства по групповому иску может быть продолжено в ФВС Германии. Хотя решение по такому заявлению не будет иметь связывающего действия для отдельных производств, тем не менее акты высшей судебной инстанции будут служить единообразию судебной практики»2.
В настоящей книге значительное место уделено вопросам, касающимся защиты личных прав физических лиц. Примечательно, что во всех случаях судом было указано на наличие имущественного элемента в системе нарушенного личного права. Так, по праву лица на изображение ФВС Германии отметил, что использование изображения может быть направлено на применение рекламной и изобразительной ценности лица, когда его личность используется с маркетинговой целью для привлечения внимания к печатной продукции (решение №31, бн. 28). Исходя из этого, в любом абстрактном субъективном праве на изображение лица присутствует «прикрепленное имущественное содержание» («der vermögensrechtliche Zuweisungsgehalt»). В подобном ключе рассмотрено даже заболевание физического лица: суды оценили, «насколько разумные стороны переговоров могли увеличить размер лицензионного сбора, когда речь шла бы о подобной спорной „игре с заболеванием раком“ по сравнению с направленной рекламой с нейтральным или даже положительным контекстом» (бн. 67).
Основной предмет решения №32 составили вопросы квалификации заключенного договора в качестве арендного, соблюдения установленной формы договора и возможности по ее «исцелению» в случае нарушения. Касательно анализа личных прав субъектов гражданского оборота интересным представляется определение, которое суд дал понятию подписи физического лица с ее отграничением от парафирования.
Как указал суд, в качестве подписи признается росчерк, отражающий индивидуальный характер, позволяющий третьему лицу распознать фамилию подписавшего лица и вычитать его имя из графического образа. При этом сама подпись не должна быть непременно читаемой, она должна содержать отдельные буквы или хотя бы их обозначение, иначе будут отсутствовать признаки письменности. Росчерк носит индивидуальный характер, содержит отличительные признаки, которые в достаточной мере отражают идентичность лица, которое его совершило. Несмотря на то, что росчерк состоит из изогнутых линий и точки, ничто в этом не указывает на некое сокращение. Простая структура и значительная стертость росчерка не устраняют его индивидуальности, а потому за ним нельзя отрицать характера подписи. Читаемость фамилии здесь не требуется. (см. решение №32, бн. 22, 23).
В целом защита третьего лица неустанно следует в аргументации высшей судебной инстанции Германии. В том же решении №32 суд прямо подчеркнул, что для потенциального приобретателя, защиту которого в первую очередь преследует письменная форма, на основании договора аренды уже до установки банкомата является возможным определить, какие площади магазина будут арендованы ответчиком.
