Встреча первая, 10 марта 1995
– Ты спрашиваешь, как это произошло? Это был очень неприятный момент моей жизни… Я сильно испугался, увидев их с пистолетами. Все вокруг словно остановилось и стало очень медленным и тяжелым: мои руки, язык во рту, звуки… Я смотрел, как они поднимают пистолеты и видел только темное отверстие в стволе. Оно все расширялось и расширялось, пока не закрыло собой весь свет. А в глубине мысль – СО МНОЙ ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Но выстрелы все же прогремели… Вернее, один, второго уже не услышал.
И тут, каким-то образом, я увидел себя самого – лежу в крови на лестничной площадке. Лежу себе тихо так, а в голове испуганным зайцем бьется мысль: "Я убит?". Смотрю на себя и не верю, как же я могу быть убитым? Все вижу, ничего не болит и убит? Нет, не может быть! Помчался наверх по лестнице к своей квартире, нажал на звонок – тишина! Нажал еще -тишина!! Не звонит, да и нажима не получается… Тогда только я решился посмотреть на себя и взглянул вниз. То, что увидел, было так страшно, что, если бы на моей отсутствующей голове были волосы, они встали бы дыбом. Там не было НИЧЕГО! Ровным счетом ничего: ни рук, ни ног… Я есть и в то же время меня нет!
Тогда я снова вернулся к себе, вернее, к своему телу, сел рядом и заплакал. Не знаю, как я мог плакать, ведь головы у меня теперь не было, а значит и слез быть не могло… Но это было, как бы плач… Не могу точно этого объяснить. Я лежу на залитой кровью лестничной площадке и в то же время, я же сижу рядом и чего-то жду. Никого. Один и все. Слышу, за стеной где-то музыка звучит, шаги, кто-то включил телевизор, ребенок засмеялся…
Ни позвать кого, ни позвонить… Я уже понял, что убит, но жизнь продолжается непостижимым образом. Вроде я есть, а вроде и нет меня. Не знаю, сколько я так сидел, может минуту, а может и час. Наконец вышел кто-то из соседей и закричал. Я не знал, что делать, отошел в сторону от тела и стал смотреть. Что тут началось! Сначала приехала милиция, «Скорая помощь», а затем и репортеры подоспели. Шум, гам, толчея, а я тут, и никто меня не замечает.
Тело повезли в морг, а я остался здесь, среди людей. Многие плакали, а кто-то просто стоял и смотрел с любопытством на эту сцену жизни и смерти. Тошно мне стало от всего этого, ох, тошно… Вдруг вижу в толпе лицо знакомое. Смотрю, да это же мой друг Андрей… Не могу вспомнить как его фамилия, а по-моему, Ма–ич. Ты знаешь, с памятью на фамилии и имена стало плохо, не могу сразу вспомнить. Так вот, кинулся я ему на грудь, хочу обнять: да вот же я! А он не замечает. Лицо бледное, но держится. Прилепился я к нему как-то сзади и помчались мы в морг. Заходим, вижу себя, лежащим на столе, и такой я был голый и жалкий, что сел на пол и заплакал. Уж не знаю как, но знаю, что плакал и все.
И вдруг я куда-то провалился, а сам чувствую, меня кто-то держит. Смотрю, кто-то Светлый. Выглядит… ну как бы описать… Что-то чистое, светлое и очень-очень доброе. Держит и говорит: "Успокойся, сынок. Все кончилось, ты дома". А я про себя думаю: "Какое дома?". Спрашиваю: "Что же мне теперь делать?" А Он отвечает: "Ничего пока не делай. Смотри, осваивайся в новом качестве и думай о жизни своей, как ты ее прожил".
Ну, я и начал думать о жизни, да так, что она пролетела перед моими глазами за несколько секунд. А эта Сущность Светлая мне и говорит: "Нет, не так. Становись и смотри на свои поступки, грехи и мерзкие дела". А они, эти дела, как в замедленной съемке плывут, да еще и повторяются, чтоб лучше увидел. Ну ничего такого уж страшного не было. Ведь не убийца же я, но и того, что показали, было достаточно, чтобы сгореть со стыда перед лицом Чистой Сущности, что находилась рядом. Увидел я детство, юность и свою взрослую жизнь… Наконец, не выдержал, кричу: «Не надо!!", а Он говорит: "Ничего, сынок, это же ТВОЯ жизнь, что же ты так стыдишься ее?" А как не стыдиться, если показывают такое, о чем самому близкому человеку не расскажешь… Такое, что прячешь в самые глубокие тайники своей памяти и думаешь, что давно забыл. А здесь все достают и показывают живо и ярко, в лицах и позах! Это, скажу я вам, такой ад стыда перед Светлым Духом, что лучше бы и не родиться. К тому же, вот какая особенность: все чувства здесь, по сравнению с Землей, как-бы обнажены, ярче и острее… Так, что каждая мелкая пакость бьет здесь во сто крат больше.
Я считал себя вроде хорошим, порядочным человеком, не воровал, не грабил, а здесь был вывернут наизнанку, и все вое нутро, до самой мелочи просмотрел при Свидетеле чистоты необыкновенной. Потом меня, как нашкодившего кота, повели куда-то… не мог я видеть, ни куда, ни с кем, так плохо соображало мое бестелесное существо.
Там меня показали кому-то и сказали, пусть, мол, походит по друзьям, по знакомым, простится с близкими и отпустили с миром.
Я сразу же подумал о доме и в тот же момент, не поняв как, очутился у себя в квартире. Жена плакала, а я ей не верил совсем, но было такое чувство, что ее слезы словно давят мне на грудь. Может и правда любила меня, не знаю… Много их было у меня и все, казалось, любили, а там Бог их разберет этих женщин… Ну, да ладно. Я сейчас поймал себя на мысли, что вроде успокоился немного, может и правда молитва твоя помогла.
