- Я хочу, чтобы ты съехала.
Удивленно моргаю. Мыльная тарелка соскальзывает из рук и падает в раковину. Я выключаю воду. Вытираю руки о передник и подхожу к мужу. В глазах немой вопрос. Это же шутка какая-то? Только ни грамма не смешная она.
Артемий внимательно смотрит в ответ и повторяет:
- Я хочу, чтобы ты съехала.
- Только я? А как же наша малышка?
- Заберешь ее с собой.
- И куда же нам идти?
- Меня это не волнует. Время тебе до вечера. Чтобы к моему возвращению с работы вас тут уже не было.
Обходит меня и направляется в коридор. Проверяет ключи, телефон. Не поднимает на меня глаза. Я ему противна и, похоже, уже давно.
- Артемий, давай поговорим. Что случилось? Я чем-то тебя обидела?
- Виталина, не надо. Уже ничего не изменить. Я не хочу жить с тобой. Квартира моя и я хочу, чтобы ты из нее исчезла.
- Артемий…
- Я все сказал. Вечером чтобы и духу вашего здесь не было.
Хлопает дверь. Я прижимаю руки в груди, где быстро бьется сердце. Все пошло не так, как я надеялась. Ведь на вечер у меня были планы. Я собиралась вручить мужу коробочку, в которой находился тест на беременность. С двумя полосками, конечно же. Да, последнее время мы отдалились друг от друга, и я надеялась, что такие новости скрепят наш союз. Что мы снова станем любящей семьей. Слезы полились из глаза. Я закрыла рот, чтобы не всхлипывать слишком громко и не разбудить нашу малютку. Не зачем ей видеть маму в таком состоянии.
На ватных ногах прошла на кухню. Выпила воды, домыла посуду и пошла собирать вещи. Я хорошо успела узнать Артемия за те три года, что мы прожили вместе. В том, что он принял окончательное решение у меня не было ни грамма сомнений. Он не передумает. А если я не послушаюсь и останусь, станет все еще хуже.
О себе я не беспокоилась. Не первый раз жизнь подкладывала свинью. Вот за маленькую Есению было обидно. Сейчас она имела свою отдельную комнату. Личную кроватку и комод, куда можно скинуть все игрушки. Сама я подобные условия не потяну. Не заработала на собственную квартиру до замужества и декрета. Придется нам с малышкой ютиться на моей старой кровати, что еще стояла в доме родителей.
Стоило только подумать о родном поселке городского типа, так слезы потекли новым потоком. Ведь я клятвенно себе обещала не возвращаться туда никогда. И вот что я делаю? Бегу под юбку к маме. Но больше мне некуда податься. И пустые карманы не позволяют снять хоть какую-нибудь комнатушку. Тошно от всего этого. И от себя тошно, что допустила это. Смахнула слезы и собрала все пожитки. Их оказалось немного. Решила не трогать то, что покупал Артемий. Разбудила Есению. Покормила и одела. Что ж, пора на выход. Я всегда верила, что выйду замуж раз и навсегда. Не получилось. Похоже, впереди у меня только развод. Страшно, больно и обидно. Но таков мой путь и никуда с него не свернуть.
Моя жизнь была тяжела с самого рождения. Родители очень ждали мальчика. Узи делали, но пол просили не смотреть. Врачи удивлялись, но не спорили. Главное же здоровье и показатели в рамках нормы. А у кого какие заскоки, никого не интересовало. Староверы родители? Ну, главное, чтобы не в поле пошли рожать, а все же в больницу и под наблюдением. А в остальном пусть делают что хотят.
Мама намеренно умолчала, что рожать то собиралась дома. С проверенной доулой. У той был богатый опыт. Много рожениц уже повидала. Да и что там сложного? Там же главное правильно дышать, а уж это делать мама точно умела. Базовый навык каждого человека как никак. А обо всем остальном позаботиться природа. Но после того как у нее отошли волы, а схваток так и не наступило, все же позвонила в скорую и на машине с мигалками и завыванием сирены помчалась в роддом.
Я все это знала, потому что мама очень любила рассказывать как именно я появилась на свет. Она смаковала все эти подробности как я мучила ее и не хотела никак вылазить на свет божий. И каждый раз упоминала, что я родилась «в рубашке». Вот прям целиком в этом пузыре. Мол, судьба у меня будет счастливая и во всем повезет.
В чем именно мне повезет, я так и не смогла понять. Садик был для меня настоящим испытанием. А все почему? А потому что имя мне дали Виталина. То ли в честь деда Виталия, то ли в честь отца Вити. Дети в группе упорно отказывались воспринимать полную форму и сокращали до Витьки. Никакие уговоры воспитательницы не действовали. Она просила детей называть меня Линой. Но никто не слушал и все продолжали выкрикивать обидное «Витька, Витька, Витька». Я плакала, обижалась. Один раз кинула камень в самого крикливого. Камень не долетел. Мальчик Илья остался цел. А я оказалась наказана и постояла в углу целых полчаса. Самое главное за что? За то, что пыталась отстоять себя? С детства так и не смогла простить воспитательницу и тех детей, что дразнили меня. Имена стерлись с памяти. Но просматривая фотографии тех времен все всплывало в памяти. Как же сильно я ненавидела свое имя.
Но было и хорошее в те времена. Точнее одно конкретное воспоминание, связанное с другим мальчиком. Он пришел к нам перед самым выпуском из садика. Рыжий, веснушчатый и улыбчивый. Тут же получил в свой адрес дразнилку «Рыжий! Рыжий! Конопатый! Убил дедушку лопатой». Стас, именно так звали мальчика, даже не обиделся. Видимо привык, что на его внешность всегда одна и та же реакция. Пару раз проигнорировал эти дразнилки и от него отстали. Какое ж веселье в том, чтобы дразнить того, кто никак не реагирует. Я так не могла. Меня задевало не прекращающееся коверканье моего имени. Я продолжала плакать, обижаться на глупых детей. К моему удивление, на мою защиту встал Стас. Его мало кто слушал, но нападок на меня все же стало меньше. После выпуска из садика Стас уехал с семьей в неизвестном направлении и больше я о нем не слышала. Так что школьные времена переживала в одиночестве.
