Читать онлайн полностью бесплатно Анна Молодожен, Александр Павлович Константинов (Олег Айрашин) - Рай для грешников

Рай для грешников

2033-й год. Преступники планеты изолированы в Большой Зоне, а мир свернулся в общество потребления. В Большой Зоне тайно создают эликсир бессмертия. Но как его хотят использовать.

Книга издана в 2019 году.

Часть 1.


Боливар не вынесет двоих

Если жизнь и рассудок дороги вам,

не выходите на болота в ночное время,

когда силы зла властвуют безраздельно.

Артур Конан-Дойл.

Собака Баскервилей

Глава 1. Доцент

Мой поезд мчался в преисподнюю, опоясанную бетонной стеной. Никто пока не ведал, что ад вот-вот ринется наружу и снесёт привычный мир. А я окажусь на пути злотворного потока.

…Ах, мама,

Какая драма!

Зашла в Овальный кабинет —

А там Обама, —

бойкие девичьи голоса вытащили меня из дурного сна. Там двое в резиновых фартуках распластали меня на столе. Плотный курчавый брюнет распиливал мой череп, а немолодой красавец-атлет с ослепительно белой шевелюрой командовал процессом.

– Готов? – спрашивал блондин. – Теперь осторожнее, мозг не задень. На, держи. Да аккуратней внедряй, аккуратнее. Закрывай и заклеивай. Волосы ему причеши. Всё, закончили.

– Белый, зачем? – спрашивал я блондина.

– Тебе знать не положено. Операция засекречена, гриф «АС», абсолютно сугубо, – и, уже брюнету. – Активируй.

В уши ворвался рёв и грохот – и я проснулся.

А наяву ещё гаже. Мы с дочкой угодили в огромную пещеру; из глубины выскочил чёрный хищник – за нами началась охота. Я рвал Катюшку за собой, но плотный, как вода, воздух туго пеленал ноги и руки.

Да ведь и это – сон…


Радио хрюкнуло и завершило прерванный шлягер:

…Зашла в Овальный кабинет —

А там Обама.

– Вы слушали хит сезона «Овальные страдания» в исполнении группы «Кузькина мать».

Поезд замедлял ход. Июльское утреннее солнце било прямо в окно.

– Граждане пассажиры, – чеканный голос вконец развеял дремоту. – Наш поезд находится в шлюзе. В Большую Зону мы прибываем через тридцать минут. Прослушайте правила поведения в Би Зед.

Радио замолчало, будто подыскивая нужные слова, и вновь ожило.

– Правило первое. Командированные на один день должны покинуть Большую Зону засветло. В противном случае Российская Федерация не отвечает за вашу жизнь и здоровье. Правило второе. Прочие прибывшие в Би Зед руководствуются понятиями Большой Зоны. Иначе ваша безопасность не гарантируется. Приготовьте вещи к досмотру.

Кто бы сказал – не поверил. Трёх часов не пройдёт – и я нарушу главные понятия Большой Зоны. А заодно и серьёзные статьи Уголовного кодекса.

Дверь открылась, в купе заглянула светленькая проводница с овальным бейджиком на высокой груди: «Наталья. 2.000».

Две тысячи – чего? Часов трудового стажа? Ладно, без интереса, сегодня же обратно.

– Распишитесь за ознакомление с правилами, – Наталья протянула журнал. – Прошу сдать гаджет.

– А линейка логарифмическая дозволяется?

– Пожалуйста, – улыбнулась. – И даже калькулятор не грех.

А девочка с юмором, на Катюшку похожа.

* * *

– Папуль, я не хочу, чтобы ты ехал туда.

– Всё будет хорошо, Катёнок. Там ведь тоже люди.

– Нет, преступники. И ещё говорят, оттуда не все возвращаются. Уедет человек – и пропал, никаких следов.

– Так бывает, но редко. Да я всего на день, даже очки не беру для близи.

– Опять ты со своими очками, папа. Ну кто их сейчас носит? Поставь, наконец, линзы.

– Мне так привычнее, доча.

– Пап, у меня предчувствие…

– Катюша, я вернусь, обязательно вернусь.

– Обещаешь?

– Век свободы не видать.

Двадцать тысяч нужны срочно, ей на хирургию. И два раза в год по пять штук – на поддержку, чтоб исключить рецидивы. Слава богу, тема в Би Зед подвернулась, на Материке такие деньги нынче не взять.

За окном проплывает глухая бетонная стена со свёрнутой спиралью колючкой.

* * *

На станции меня ждали.

– Добро пожаловать в каменный век, – похожий на колобка мужичок в синем комбинезоне протянул руку. – Пухлый.

– Александр…

– Хренушки. Будешь у нас Доцентом, на весь день. Так решили. Ну, пошли.

Он заглянул мне в глаза:

– Я, между прочим, тоже кандидат наук. А здесь по контракту, из пяти лет полгода осталось. Хочу продлить.

– На пять лет – добровольно?

– А что делать? Жена больная, детей трое. На Материке-то нынче не заработаешь. А нам каждый год полсотни надо.

– Пятьдесят штук? Рашенбаксов?

– Да я здесь больше имею, только расходы, туда-сюда.

Пухлый отстал и, снова нагнав меня, подкатился с другой стороны.

– Не сегодня-завтра и тут всё схлопнется. И что делать, ума не приложу. Смотри, Доцент, вот наши кормильцы. ЭР-заводы.

– Господи, ну и монстры. А почему трубы-то лиловые?

– Другой краски не было. Во-он «лисий хвост», видишь? Последний дымит, остальные уже на приколе.

– А что случилось?

– Доцент, а чего ты меня не называешь никак? Говори «ты», здесь так принято.

– Хорошо, Пухлый.

– Что стряслось, спрашиваешь? Китайцы свои редкие земли на рынок выбросили. Цены обрушились, наши заводы крякнули. Вон, один-одинёшенек в полную-то силу работает.

По обеим сторонам безлюдной улицы уныло тянулись бараки.ы

– Слушай, Доцент. Мы, учёные, должны держаться друг за друга. А эти, – он кивнул на бараки, – они чужие. Говорить наловчились складно, а по сути-то звери. Спиной к ним лучше не поворачиваться.

– А вообще здесь как?

– Херово.

– Ну хоть что-то хорошее имеется?

– Ага. Бабы.

– ?

– Их тут мало, да. Зато всё просто, никаких церемоний. Баба, она ведь тоже человек, ей и самой хочется. Так чего стесняться?

– В смысле? А вдруг ты ей не по душе?

– Тогда деньги: если много, то перевесят. Ты к нам надолго? А, ну да. Не поймёшь, не успеешь.



Ваши рекомендации