Читать онлайн полностью бесплатно Эдуард Тополь - Рассказы для серьезных детей и несерьезных взрослых (сборник)

Рассказы для серьезных детей и несерьезных взрослых (сборник)

Сборник рассказов известного писателя Эдуарда Тополя о доверительных, дружеских, необычных и очень интересных отношениях людей и зверей. Книгу можно адресовать и детям, и взрослым.

Книга издана в 2007 году.

Несерьезные рассказы

Некоторые люди считают, что быть взрослым это серьезное дело. И что все взрослые должны быть очень важными и серьезными. А если, говорят, ты несерьезный, то ты еще не взрослый и не очень-то важный человек.

Это совершенно не так!

Я лично знаю несколько очень взрослых и в то же время очень несерьезных личностей. Например, мой друг писатель Григорий Остер. Он такой серьезный – я никогда не видел, чтобы он улыбался, шутил или вытворял какие-то озорства. Но почитайте, какие он дает советы! Разве серьезный человек может давать людям такие несерьезные советы?!

А художник Дмитрий Трубин, который оформил эту книжку? Он, такой большой и взрослый, целыми днями чем занимается? Рисует каких-то говорящих тараканов, поющих ослов, ворчащих попугаев и суровых мышек.

Теперь поговорим о детях. Почему-то считается, что среди детей нет серьезных личностей. Заблуждение! Возьмите моего сына Антона. Ему всего восемь лет, но более серьезного человека я в жизни не встречал. Он наотрез отказывается понимать мои шутки. Стоит мне пошутить на его счет, как он тут же обижается и говорит: «Папа, это плохая шутка!».

Я очень хочу, чтобы все это как-то изменилось. Чтобы очень серьезные дети чаще шутили, а несерьезные взрослые все-таки взялись за ум. И вот для таких людей – серьезных детей и несерьезных взрослых – я написал свои очень серьезные несерьезные рассказы.

Желаю приятного чтения,

Эдуард Тополь

Моя кошка Джина Лоллобриджида

Да, у меня была кошка с именем и фамилией – Джина Лоллобриджида. Слушайте, как было дело.

Я много лет жил в деревне под Москвой, в Доме творчества «Болшево». Дом творчества – это такой санаторий для писателей, где можно целый день ничего не делать, а когда уже совсем делать нечего, то можно сочинять киносценарии, книжки или пьесы для театра. Но я это шучу, конечно, у меня там была комната в деревянном домике-коттедже, и в этой комнате я с утра стучал на машинке, сочинял кино, а потом, когда уже ничего не сочинялось, я уходил гулять в лес или на речку. И вот однажды зимой, в декабре, кажется, когда уже были сильные морозы и снег, мы пошли с одной артисткой, Тамарой Носовой, – очень смешной артисткой, – так вот, мы пошли с ней погулять, подышать воздухом. До леса мы не дошли, замерзли, повернули обратно. Идем по деревенской болшевской улице и видим – на белом снегу кусочек черного угля шевелится. Небольшой такой кусочек, может быть, меньше, чем мой кулак. И – шевелится. Станет на лапки, сделает несколько шагов по наскольженному машинами снегу мостовой, поскользнется и – кувырк, падает.

«Ах, ты, – думаю, – котенок какой глупый! Тебя же машины задавят! Иди-ка сюда!» И – хочу его догнать, сграбастать, но… ничего подобного! Не могу поймать – убегает! На своих крохотуленьких ножках убегает – так бочком, бочком и еще хвостик трубой поднял, понимаешь! Я чуть сам не поскользнулся и не шмякнулся носом в мостовую, когда за ним погнался.

А артистка Носова, конечно, смеется надо мной – тоже мне, говорит, котенка догнать не может!

Совсем я на этого котенка разозлился: «Да ну его, – говорю, – не нужен он мне, я его согреть хотел, а он… Ну и убегай себе, катись!»

И пошел своей дорогой.

Идем мы с Носовой по улице, и я так вкось смотрю – что такое? Догнал нас черный уголек, скользит по льдистой мостовой лапками, а догнал! «Ах, ты!» – думаю, – и – раз, подхватил его под пузико и за пазуху сунул, под дубленку. А дубленка у меня замечательная была, с длинным нестриженым мехом, как тулуп, – ну тепла-ая! Я с ней и на Крайний Север летал, и в Сибирь – нигде не замерзал! И слышу – возится там мой котенок, еще глубже за пазуху прячется, греется. «Ладно, – думаю, – о'кей, грейся». Пришли мы домой, в Дом творчества, я и говорю Носовой:

– Том, а Том, тебе нужен котенок?

– Нет, – говорит, – не нужен. У меня дома собака, боксер.

– А что же мне теперь с ним делать? – говорю. – Не могу же я его выбрасывать, я ведь его уже согрел!

– Конечно, – говорит, – раз согрел – не имеешь права выбрасывать! И вообще, – говорит, – запомни: кого согрел, того не имеешь права выбрасывать, нечестно это, понял?

Делать нечего, пошел я с котенком домой, в свою комнату. Думаю, что мне с ним делать? Сходил на кухню, взял у повара блюдце с молоком, принес в свою комнату, говорю котенку: «Пей». А он не пьет. Я его мордочкой тычу в блюдце с молоком – опять не пьет. «Ах, ты, – думаю, – ну что с ним делать, не понимает, что это молоко, наверно». Намочил я палец в молоке и сунул котенку в рот. А ротик-то у него, Боже мой, крохонький! Стал он мне палец облизывать своим красненьким язычком – мне и смешно, и щекотно…


Так и поселился у меня этот котенок, и я назвал его Уголек. Через несколько дней он уже сам молоко лакал из блюдца и бегал по всей комнате за бумажкой, которую я перед ним на нитке дергал. Толстенький стал, как колобок, и – я забыл вам сказать – очень красивый. Потому что он не весь черный был, а – оказалось – у него очень аккуратный белый галстучек, и все четыре лапки в белых перчаточках, и на лбу – маленькая беленькая звездочка, ну, не звездочка, а такое маленькое беленькое пятнышко, как звездочка. И от этого мордочка сразу казалась такой умненькой, весь котенок в этом белом галстучке и белых перчаточках – такой аккуратный, интеллигентный, что все, кто приходил ко мне в гости, тут же брали его на руки, гладили, рассматривали.



Другие книги автора Эдуард Тополь
Ваши рекомендации