Ночь опустилась на город, будто небо накрыли чёрным полотном. Проливной дождь барабанил по крышам, заглушая даже самый шумный транспортный поток. В такие моменты улицы превращались в пустынные коридоры, где редкие прохожие, спешащие домой, выглядели как тени под мокрыми зонтиками. Город словно затихал, но тишина эта была обманчивой. Где-то в его глубинах всегда зрели тёмные события, которые рано или поздно выходили на поверхность.
Детектив Джейкоб Карсон сидел на своей маленькой кухне. Это помещение казалось скорее хранилищем беспорядка, чем обеденной зоной. Шторы давно утратили цвет, пропитавшись запахом сырости, стол завалили газеты с криминальной хроникой, а рядом с недопитой бутылкой виски лежала фотография, которую он не выпускал из рук уже несколько часов. Женщина и девочка улыбались на фоне морского побережья. Девочка… Эмма. Её улыбка была такой яркой, но теперь она словно выцвела, как старое воспоминание. Карсон не видел её вот уже много лет. Потеря жены и дочери в автокатастрофе стала тем камнем, который тянул его жизнь вниз.
Его мысли прервал резкий звон телефона. Карсон вздрогнул, потянувшись за трубкой.
– Карсон, это Грин, – раздался в трубке голос его напарника. Хриплый, немного раздражённый, как у человека, который не спал несколько ночей подряд. – У нас дело. Серьёзное.
Карсон тяжело вздохнул, прикрыв глаза рукой.
– Грин, у меня выходной. Что там такого, что не может подождать до утра?
– Тело, – коротко бросил Грин. – Центральный парк. Очень важная шишка. Начальство хочет, чтобы ты был там первым.
Сердце Карсона слегка сжалось. Центральный парк. Если убийство произошло там, это означало, что дело будет громким. Слишком громким для детектива, который пытался держаться в тени.
– Дай мне двадцать минут, – бросил он в трубку и, положив её на стол, поднялся.
Плащ был старым, с разодранным подолом, но служил верой и правдой в любую непогоду. Он накинул его на плечи, взял из кармана пачку сигарет и быстро вышел за дверь.
Городские огни, размытые дождевыми каплями, танцевали перед лобовым стеклом его машины. Карсон крепко сжимал руль, взгляд сосредоточенно был устремлён на дорогу, но его мысли крутились вокруг слов Грина. "Очень важная шишка". Убийства редко происходили в местах, подобных Центральному парку, особенно с участием таких людей. Он пытался вспомнить, сколько раз ему приходилось работать с делами, которые поднимали шум на всю округу, но в памяти остались лишь отдельные лица и мутные фрагменты событий.
Когда Карсон подъехал к месту преступления, парк был огорожен яркой жёлтой лентой. Свет фар полицейских машин дробился на мокрой мостовой, добавляя происходящему зловещего оттенка. Грин стоял у дуба, нахмурившись. Его массивная фигура была почти неподвижной, но глаза блестели от напряжения.
– Что у нас? – Карсон вышел из машины, подняв воротник плаща.
– Лучше сам посмотри, – мрачно ответил Грин, кивая в сторону огороженного дерева.
Карсон медленно подошёл. У дерева, на мокрой земле, лежал мужчина. Ему было около пятидесяти, его волосы были слипшимися от дождя. Глаза мертвеца были открыты, застывшие в выражении ужаса, которое едва ли можно было спутать с чем-то другим. Однако внимание Карсона тут же привлекло странное слово, вырезанное на груди жертвы: "Vox".
Костюм мужчины был разорван, а на левом плече чётко вырезан символ весов. Симметричный, идеально выровненный, как будто убийца вычерчивал его с помощью линейки.
– Чёрт возьми… – пробормотал Карсон, присаживаясь на корточки, чтобы рассмотреть рану ближе. Линии были ровными, словно сделанными скальпелем.
– Это ещё не всё, – послышался за спиной голос Сары Миллер, одной из лучших криминалистов в их отделе. Она протянула Карсону планшет, её лицо выражало смесь тревоги и интереса.
– Мы проверили телефон жертвы. Последнее сообщение, отправленное с его телефона, гласило: "Выбор сделан".
Карсон нахмурился. Это звучало как нечто символическое, будто убийца оставил подсказку, но подсказку не жертве, а им, детективам. Он вернул планшет и вновь посмотрел на тело.
– "Vox"… – тихо повторил он. – Это слово на латыни переводится как "голос".
– Голос? – переспросил Грин, ставя пустой стакан из-под кофе на ограждение. – Голос чего?
– Пока не знаю, – сухо ответил Карсон. – Но убийца явно хочет быть услышанным. Символ весов – это правосудие. У него есть послание, и он хочет, чтобы мы его разгадали.
Сара молча указала на землю рядом с телом. На мокрой земле угадывался странный узор, будто оставленный каплями крови. Карсон присел, чтобы рассмотреть его ближе.
– Это похоже на карту… или координаты, – пробормотал он.
Сара кивнула.
– Мы уже зафиксировали это. Я пришлю вам изображение.
Позже той ночью Карсон сидел в своей машине, уставившись на фотографию карты. Координаты, которые вывели эксперты, указывали на старую промышленную зону за чертой города. Заброшенное место, которое было известно только тем, кто искал убежища в тенях.
Дождь продолжал лить, барабаня по крыше автомобиля. Карсон бросил сигарету в пепельницу и глубоко вздохнул. Ему казалось, что он втянут в игру, правил которой он пока не понимает. Убийца оставил символ, слово, карту. Всё это было тщательно продуманным спектаклем, но кто был его зрителем?
