* * *
Это так себе, ничем не примечательный городок. Таких в Кузбассе можно насчитать с десяток, а то и с два. Серые дома, серые улицы, серые люди, да и жизнь такая же. С давних пор тут все жили по графику. С понедельника по пятницу утром на работу, вечером с работы. А как работали товарищи шахтеры, вообще не понятно было. То три дня в работе с одним выходным, то два рабочих дня и два выходных. В общем суть всей протекающей жизни была не в этом. Улицы в будни просто вымирали с 19:00. Никто никуда не выходил. Было страшновато от милицейских сводок и сарафанного радио. Да и пойти куда? Кинотеатр? Я помню всего 6 семейных походов в кино. А один раз даже на два сеанса!!! Прямо семейный праздник какой то.
И вот, после 19:00 на улицах этого городка, кучковалась только молодёжь, мелкими стайками по своим пятакам, обсуждая набеги на соседние районы и пересчитывая разбитые головы и выбитые зубы.
В выходные сходить в гости к родственникам, к куму, соседу, в общем не важно к кому, считалось делом обязательным и важным. Главной задачей таких походов был итог, нахлюпаться, ужраться, наглыкаться, посинячить, упасть с катушек, и все воскресенье валяться на диване в стонах.
Мы учились в фазанках и технаре. Кто поумней, оканчивал школу, 10 классов и уезжал в Кемерово, Новокузнецк, Томск, Новосибирск, учиться в ВУЗах, что бы вырваться из этого болота. Мы ни о чем не задумывались. Знали, что профессию получим, обязательно. А дальше? Дальше по плану. Армия. Возвращение. Устройство на работу на шахту. Свадьба. Очередь на квартиру, очередь на машину. И…. всё ты вжился в этот самый график, по которому жил этот самый городишка.
Но случилось не предвиденное. Мы возвращались из армии, в самом начале 90-х и попадали в другую страну. Не понятную страну, кипящую, бурлящую, в которой жить мы не умели. Нас не учили этому. Нас не учили воровать, нас не учили торговать, нас не учили стрелять друг в друга и вообще много чему еще. И мы начали разбегаться. Кто не понимал, что происходит, шёл в шахту, кто всё понял, был в коммерции, у кого чесалась задница, шел в бандиты, а некоторые становились ими, даже не замечая этого. И кувыркались мы в этих 90-х как могли, выживали, спивались, умирали, поднимались и падали.
* * *
16 августа 1998 год.
Клеть в этот день просто мчалась на гора. Мужики травили анекдоты, байки про женщин, и делились воспоминаниями из шахтерской жизни. Уже полгода касса на шахте не открывалась. Кризис не платежей затянулся. Зарплату выдавали всем чем угодно, от носков до бытовой техники, только не деньгами. Вот тут и находились ушлые шахтеры с родственниками из коммерции. Они пристраивали бартер в магазины и имели с этого копеечку.
Лёха был из тех людей, которых такая схема движения быстро засосала. Бартера с шахты ему было уже мало, и он хватался за все. Что-то перепродать? Без проблем. По садам цветмет воровать? Всегда, пожалуйста. Обои в квартирке наклеить? Не вопрос. Работал он в ремонтной смене, и каждый день после обеда, присев на свою старенькую восьмёрку летал по городу от магазина к магазину, с рынка на склад, пытаясь заработать на новый автомобиль.
А сегодня свершилось чудо. Окошко в кассе приоткрылось, привезли деньги. Все должны были получить зарплату за шесть месяцев, а уходящие в отпуск всю зарплату и отпускные. Лёха был среди таких счастливчиков.
— Ну, что, орлы, отметим мой отпуск? Последняя смена как-никак!
— Да на какие шиши, полгода зарплату не давали. — буркнул Василич.
— Очень неожиданно разбогател! — улыбка у Лехи, на лице, стала еще шире.
— Наследство или клад нашел? Нет, погоди, угадаю, старушку процентщицу тюкнул! — клеть залилась хохотом.
— Бери выше, начальство раздобрилось, зарплата за полгода и отпускные!!!
— Это я как-то поспешил с отпуском, сейчас нужно было идти. — почёсывая затылок выдавил Перевез.
А у Лёхи так все и кипело внутри, был повод жигануть, по шахтёрски:
— Не переживай, в бухгалтерии сказали, деньги есть.
Сегодня начнут давать. Так что, прём к Никодиму?
— Нет мужики, я домой, тёщу на фазенду повезу, потом жену на пруд ковры чистить. — и так Перевез сказал всё это надрывно, но, семья для шахтёра, если она у него есть, дело святое.
Из клетевого подъёма в сторону АБК текла людская река, шахтёры шли на баню. Суровые, грязные, угрюмые лица. Тяжелый, адский труд. Всегда в напряжении, всегда в ожидании трагедии, и всегда с мыслями о лучшем. Но лучшего пока не дождались. Для чего бастовали, стучали касками по асфальту, перекрывали Транссиб, так ни кто и не понял. А они всё равно, как бы то ни было, каждый день впихивали себя в эту влажную, грязную робу и спускались в забой.
* * *
Заведение Никодима не отличалось особым изыском и работало под девизом: «Ни дня без драки». Находилось на отшибе, на Базарной площади. Там куда стекался весь общественный транспорт, конечная остановка всех маршрутов. Изначально, Никодим хотел сделать заведение для своих. Для музыкантов, что бы было, где провести время, спеть песню или выступить своим коллективом, не зависимо от репертуара. Что бы можно было спеть то, что тебе хочется, и никто бы не кричал из зала: «Мурку давай!!!».
