В одной деревеньки близь леса, жила девица. Эх, не проста та девица была! Внешне была растрепана, волосы свои рыжие в косы не заплетала, глаза свои как листва зеленые, черным угольком подводила, губы алые покрывала зеленым соком трав. Свою ладную фигурку, прятала за широкими сарафанами.
С другими девицами дружбу не водила, на деревенских парней не глядела, старших не слушала. Норов её был резок, да и на язык остра девица. Доброго слова за просто так, ты не дождёшься, да и простого во век не услышишь, коль если не мил ты ей будешь. Внешностью ярка да характер тяжелый. В деревне, каждый знал, что с этой девицей добра ты не сыщешь, и потому величали её, Неладна.
Жила Неладна в избушки с бабкой родной. Бабушка её знахаркой видной была и всему внучку свою учила. Неладна не смотря на норов свой бабку все же слушалась, хоть и не всегда охотно. Внучка с утра до ночи была в избушки, отвары варила, травы сушила, да мази целебные делала, а ночью, чуть сумерки коснутся земли, по поручению бабушки, уходила в лес.
Ходила Неладна в лес за травами и прочими дарами леса. Никакого зверя она не боялась, никакая тень ее не страшила. Ступала босой по тропинкам, да травка сама ей под ноги стелилась, ветки деревьев перед ней сами раздвигались, полумесяц сиял так ярко, что никакого огня не нужно. Неладна, насвистывала песенку, и зачарованные мелодией звери не вольно засыпали. Казалось, лес трепещет перед ней, то ли от страха, то ли от благоговенья.
В чертоге лесном Неладна чувствовала себя хозяйкой. Вот и в этот раз Неладна без труда наполнила свою корзинку травой аир, что рос близ озера, полыни набрала, и нарвала цветочков василька, время близилось к рассвету и девица уже собиралась возвращаться домой. Как на нее, будто из ниоткуда, выскочил олень. Чёрный, словно облитый смолой, ростов в сажень. Девица испугалась и отпрыгнула в сторону, обронив корзинку, рассыпая все собранные травы.
Олень был разозлен! Стучал копытами, яростно разгребая землю, рогами своими ломал ветви деревьев, брыкался, как если бы хотел сбросить седока! Черный мех его блестел и переливался, а огромные, ветвистые рога, словно из серебра отлитые, напоминали корону. Вот только в них торчало что-то.
Неладна сообразила, что именно эту вещь и пытается сбросить с себя олень. Вдохнув больше воздуха, для храбрости, и медленно стала подступать к разъярённому животному, тот только заметив её, уставился и замер. Не теряя времени, девушка выдернула это «что-то» из рогов черного оленя, тот протяжно взревев, вскочил на дыбы, и что было дури помчался прочь и темную ночь.
Неладна, еще немного посмотрела в след убежавшему неведомому оленю, а затем на то, что держала в руке. А там! Чудеса! Шпилька, да красоты несравненной! Два медных прутика переплетенный меж собой с острым кончиком, а на конце темно-фиолетовый камень. Витое крепленье камня было искусно отлито, скреплен камень в шпильку был на совесть, даже не шатался. Сам камень переливался точно самоцвет не иначе!
Девушка покрутила находку в руках, налюбовавшись, скрутила свои волосы скрепив обретенной шпилькой.
Быстро собрав разбросанные травы, поспешила к бабушке рассказать о ночном приключенье.
Вот только бабка её, радости от находки не разделила. Обеспокоенно вздыхая, просила внучку отнести шпильку в лес. Говорила, добра от этой вещи ты не жди, а коли хозяин вернется за вещью своей, что будет делать несмышлёная девица!
День ото дня старуха все злее становилась, ругала внучку и наказывала утопить шпильку в лесном озере! Вот только Неладна в этот раз не в какую не слушала свою бабку. Носила шпильку, не выпуская ни на минуту из рук. Не замечая, как меняется взгляд старушки, при виде этой расчудесной шпильки.
Казалось-бы такая прекрасная вещица, должна была привлекать внимание и старших и младших. Да любая девица завидовать должна, вопросами допытывать, откуда чудо такое взялось! Но как только Неладна, заколола волосы свои, вмиг будто исчезла. Никому до нее не было дела. Старшие не упрекали, девицы не задирали, юноши и вовсе, будто не видели её. И все Неладне на радость! Вот только, с тех пор как шпильку в дом Неладна принесла, бабушка с нее глаз не спускала, в лес больше одну не отпускала, за руку все время держала.
