История заключения Договора о ненападении с Германией и полутора лет его существования давно стала ареной идеологических боев без правил. Манипулирование относящимися к делу историческими фактами, передергивание причинно-следственных связей и искаженное масштабирование событий способны запутать кого хочешь. Вдобавок, роящиеся вокруг темы дилетанты и пропагандистские мухи засидели картину событий и смыслов уже до такой степени, что она практически неразличима.
Трудно назвать вполне удовлетворительными и многие честные попытки разобраться в вопросе. Проблема видится в неготовности их авторов выйти за давно очерченный круг многажды использованных исторических фактов и аргументов; но главный недостаток, на наш взгляд, состоит в неумении поместить исследуемый вопрос в общеисторический контекст, учитывающий все обстоятельства тогдашнего существования СССР, – международные, внутриполитические, экономические, военные и идеологические, – в их многосторонних взаимосвязях. А бывает и так, что в сторону от истины уводит избранный авторами маршрут, отмеченный вехами давно опровергнутых жизнью главных мифологем советской историографии вроде классового характера межгосударственных отношений и т. п., которые за своей древностью продолжают восприниматься многими как аксиома.
Наконец, о внешней политике пишут люди, которые не являются в этой области специалистами, а потому покорно повторяют вслед за своими историческими героями и друг за другом заезженные суждения, скользящие по поверхности событий и не раскрывающие их истинный смысл и значение.
Если же, дорогой читатель, Вы все же взяли в руки и открыли очередную книгу на эту тему, то Вы – неисправимый оптимист! Да воздастся Вам по Вашей вере.
* * *
Автор выражает глубокую благодарность:
Александру Сергеевичу Ципко за проявленную им в отношении автора цеховую солидарность и ценные замечания;
Ури Миллеру за проделанную им большую редакторскую работу в плане фактологии и русского языка;
Ирине Александровне Митрошиной за моральную поддержку и серьезную техническую помощь;
Владимиру Борисовичу Паничу и Елене Герасимовне Донгаровой, без содействия которых эта книга могла и не состоятся.
Предисловие. «Наш ответ» фальсификаторам истории
В сборнике мифов и легенд, оставленных по себе советской властью, совершенно особое место занимает история заключения 23 августа 1939 г. договора о ненападении с фашистской Германией («пакта Молотова – Риббентропа»).
По версии хранителей советских исторических мифологем, оно стало полнейшим экспромтом, результатом дипломатического сальто-мортале, трудным с моральной точки зрения, но не имеющим альтернативы, а потому единственно верным, спасительным для страны решением.
В подтверждение этой версии предшествовавшие подписанию пакта события выстраиваются ими в следующую цепочку. После прихода к власти в Германии Гитлера с его идеями реванша на Западе и завоевания «жизненного пространства» на Востоке правительство СССР, стремясь к сохранению общеевропейского мира, взяло курс на создание системы коллективной безопасности. В рамках этой внешнеполитической программы весной 1935 г. был заключен советско – французский договор о взаимопомощи. Он, однако, остался политическим жестом, поскольку взятые сторонами друг перед другом военные обязательства не были никак конкретизированы. Вскоре в Париже и Лондоне вообще сочли более уместной политику умиротворения Германии за счет согласия на ее притязания к соседям сначала в центре, а затем и на востоке Европы. В результате этого курса, апофеозом которого стала дипломатическая капитуляция Франции и Великобритании перед Гитлером на Мюнхенской конференции в сентябре 1938 г., к Рейху были присоединены Австрия и Судетская область Чехословакии.
Оказалось, однако, что эти уступки не могли удовлетворить германские аппетиты. Весной 1939 г. Гитлер захватил всю Чехию, из Словакии сделал протекторат и отторгнул от Литвы г. Мемель с областью (ныне г. Клайпеда и Клайпедский край). Следующей в очереди жертв германского экспансионизма стояла Польша – главный союзник Франции и Великобритании в Восточной Европе, замыкающий построенную ими систему кругового сдерживания Германии.
Вызывающий характер действий Берлина продемонстрировал крах «политики умиротворения» и необходимость возврата к идее коллективной безопасности. По дипломатическим каналам Лондон и Париж сигнализировали в Москву о готовности начать трехсторонние военно-политические переговоры. 17 апреля 1939 г правительство СССР выступило с ответным предложением заключить тройственный договор о военной взаимопомощи и совместном гарантировании безопасности ближайших западных соседей Советского Союза: Румынии, Польши, трех прибалтийских государств и Финляндии.
После начала англо-франко-советских переговоров выяснилось, однако, что в Париже и, особенно, Лондоне видели в них скорее средство давления на Германию в надежде сдержать ее агрессивные намерения на западе континента одними разговорами о возможности коалиции с СССР, не идя на ее фактическое создание. Со своей стороны, уверяют нас, советское правительство искренно стремилось к достижению тройственного соглашения, и только выявившаяся к середине августа 1939 г полная бесперспективность дальнейших переговоров с англо-французской дипломатией заставила его принять германское предложение о заключении Договора о ненападении.
