ГЛАВА 1
– Хватит жрать, Полина, – возмущается мой парень, когда я в нетерпении достаю из бумажного пакета горяченький наггетс и целиком проглатываю его. – Поговорить надо. Серьезно.
– Я голодная, – дожевываю кусочек и облизываю пальчики.
– Ты всегда голодная.
Запах фастфуда растворяется в салоне автомобиля, провоцируя слюнку и урчание в пустом желудке. Костя забрал меня с работы, здание которого через дорогу соседствует с KFC. Пройти равнодушно мимо мерцающей вывески и не захватить чего-нибудь вкусненького после трудового дня – просто преступление.
И чего Костя бесится? Это все его низкокалорийное питание и обезжиренные йогурты. Прям как с цепи сорвался.
– Перестань ворчать. Будешь? Вкуснятина. На, подобреешь хоть…
Вожу перед его носом крылышком в хрустящей панировке. Костя морщится, словно на какую-то какашку.
– Убери, гадость, – фыркает он.
Я прицокиваю.
– Ну, не хочешь – как хочешь, – закидываю в себя святой кусочек, которому как никогда радуются мои вкусовые сосочки.
Я ныряю носом в бумажный пакет в поиске ароматной картошечки фри и любимого чесночного соуса, который завалялся на дне. Аккуратно и бережно отцепляю фольгу с пластмассового контейнера и макаю картофельную палочку в соус. И в рот, м-м-м…
– Так, хватит. Реально достало, – шлепает по рулю Костя.
Он включает поворотник и сворачивает на обочину. Нажимает аварийку. Вот только нехороший дым идет не из-под капота, а у него из ушей.
– Ты чего… – еда встает поперек горла. Кашляю.
Я тянусь за колой и делаю несколько пробивающих глотков.
– Кость… – одной рукой дотрагиваюсь до мужского плеча, а другой закручиваю крышку. – Что случилось? Ик… Ой… – икаю, прикрывая рот рукой.
Чертова кола, слишком сильногазированная, надо было сок брать… Вот ничему жизнь не учит.
Костя разворачивается ко мне с пренебрежительным взглядом.
– Мы расстаемся, – чеканит он.
От его резких слов второй подбородок ошалело прорисовывается на лице. Он в шоке. И я в шоке. Шутка какая?
– Что ты сказал?
– Я ухожу от тебя, Полина, – поворачивается ко мне, и я вижу, что он не шутит. Глаза серые и еще эта морщинка презрения на носу, собравшаяся у переносицы.
Но я все равно не хочу верить. Он ведь не может меня бросить. Бред. Мы уже три года вместе.
– Куда уходишь? Ты можешь объяснить? Что за розыгрыш, Костя? – блею я, дергая Костю за рукав куртки.
Он в который раз отдергивает руку, чтоб отстала – ему неприятно. А мне больно.
– Полина, посмотри на себя в зеркало, в кого ты превратилась?
Я осекаюсь и машинально поправляю пальто, которое всегда расстегиваю в машине, потому что сидеть в нем некомфортно, жмет. Да чуть-чуть поправилась, так это у всех к зиме…
– Что ты хочешь сказать? – настороженно уточняю я, откладывая бумажный пакет с едой на заднее сиденье. А живот максимально втягиваю.
– Ты стала натуральной толстушкой, Полина, – не церемонится Костя. – Я начал встречаться со стройной красоткой, а получил в итоге Фиону размера ХХL.
– Это я Фиона? – тычу себе в грудь, которая переполнена небывалым раздражением. – А ты, значит, идеальный секси Чарминг получается?
На Шрека то он не тянет, Костя – фитнес-инструктор, подтянутый, красивый. Мы и познакомились с ним в тренажерном зале. Я там подругу ждала, как-то. Костя – реально идеальная картинка. Такого все хотят, вот и я втюрилась. И он, вроде. Но, видно, наши помидоры любви завяли и сдохли быстрее, чем я рассчитывала.
– Думай, что хочешь, Полина. Я уже все сказал, – поджимает губу Костя, не желая растягивать очевидное.
– Но… Ты не можешь так… Из-за веса… – сбивчиво тараторю. Я не хочу терять Костю, ведь люблю его! – Ну набрала чуток, подумаешь…
– Чуток, – фыркает он, бросая в меня косой взгляд. – Чуть ли не в два раза.
– Не преувеличивай. Я быстро сброшу, – уверяю я. – Сяду на диету и в тренажёрку запишусь, если хочешь.
Костя молчит, игнорируя мои попытки остановить поспешное решение.
– Я уже встречаюсь с Лизой, – как снег на голову рушится признание.
– Что? – челюсть отвисает. Живот завязывается узлом. – С Комаровой? Но как… Когда?
Я сразу заметила эту жопастую мымру в леопардовых лосинах на одной из тренировок, которые проводил Костик. Не думала, что так низко он пал.
– У неё то как раз все на месте, – имеет совесть хвастаться и сравнивать бабник. Так бы и прибила. Из последних сил держусь.
– Да уж я не сомневаюсь. Ну и черт ты похотливый, Козлов! – фамилия под стать владельцу. Еще замуж за него хотела, фу. Я брызжу слюной возмущения. – Называешь меня жирной, а сам шарахаешься с марамойками по кустам!
– Лучше уж с такими, чем с такой, – совсем наглеет он, обесценивая свою жизнь.
– Неужели для тебя форма тела важнее чувств? – то ли хочу окончательно разочароваться, то ли дать ему шанс этим вопросом – сама не понимаю. – Я же любила тебя!
– Любила ты булочки больше, чем меня, малыш… А я ни булочки, ни тебя больше не люблю. Как-то так, – пожимает плечами. Ему больше нечего сказать. Он посматривает на часы.
Я пыхчу, меня разрывает от злости. Жир закипает.
– Ну и кретин ты, смотреть не могу, противно, – выдавливаю я. В горле комок стоит, только он и сдерживает слезный поток обиды и разочарования.
