Жила – была стройная тютина. Обладала она тонким стволом с изящными изгибами, а вот ягоды давала мелкие и кислые. Хозяева сада оказались людьми терпеливыми.
– Деревце еще молодое, – говорили они, – подождем пока вырастет.
Год прошел. Два. Три. Ничего не менялось. Птицы облетали тютину стороной, ежики обходили. До того кислые ягоды были, что есть невозможно.
Лопнуло у людей терпение и, спилили они дерево. Один пенек от него остался. Живучей оказалась тютина. По весне проросла тоненьким зелененьким ростком.
Пощадили люди росток и вскоре выросло деревце изящнее прежнего: ствол тоненький, веточки – тростиночки, а на них крохотные темно – фиолетовые, почти черные ягодки.
Прилетела сорока на разведку, походила вокруг деревца, клюнула ягоду и тут – же выплюнула.
– Ну и кислятина. Бррр. Есть невозможно. Что ж ты такие кислые плоды даешь? Опять ведь спилят, – возмущенно обратилась она к деревцу.
Тяжело вздохнула тютина и отвечает:
– Сил у меня нет, чтобы крупные и сладкие ягоды давать. Смотри, какая я тонкая. Ветки вот-вот поломаются.
Задумалась сорока, почесала крылом затылок, походила вдоль грядок туда – сюда и вдруг, как застрекочет радостно:
– Я поняла! Тебе опора нужна! Вот!
Только тютина хотела расспросить, что за опора, да какая, а сороки уж и след простыл. Улетела. Опечалилось деревце, стало к смерти готовиться. Кто – ж будет держать такое дерево у себя в саду?
Подняла крону к небу, стоит с белым светом прощается. Смотрит, темное что-то приближается. Туча какая – то странная: форму на лету меняет и то выше, то ниже летит, то камнем падает почти до земли.
Присмотрелась, а это огромная стая птиц. Кого только нет: и воробьи, и желтогрудые синицы, и черные скворцы, и белобоких сорок десятка два. Летят, друг дружку перекрикивают. Спорят о чем – то. Такой шум подняли, аж уши закладывает.
Зажмурилась тютина, наклонила крону и ждет что же дальше будет. Налетела птичья стая, обклевала все ягоды на тютине и тут – же обратно унеслась. Осталась одна сорока. Она придирчиво осмотрела все веточки деревца и, не найдя на нем ни одной ягоды, удовлетворительно кивнула.
– Вот и отлично! Теперь люди не узнают какие были ягоды. Подумают: «Раз птицы все съели, значит тютина исправилась и ягоды сладкие дала».
В лапе сорока держала продолговатый крупный желудь. Своим мощным клювом она выдолбила в земле, рядом с тютиной ямку и положила его туда. Старательно загребла и, довольная собой стряхнула земельные комочки с перьев.
– Ну, вот и опора тебе будет, – сказала она тютине и, улетела.
Рос дубок, как на дрожжах. Хоть сам и молодой еще был, но тютине свои ветки для опоры уже подставлял. Так и стояли они рядышком с переплетенными ветвями, что на первый взгляд не понятно было на каком дереве ягоды растут. Да не мелкие и кислые, а крупные, медово – сахарные.
Столько много их было, что хватало и людям поесть, и птицам поклевать, и ежикам полакомиться. А самые первые ягоды всегда доставались сороке.
– Кушай, кушай, моя спасительница.
Давно это было. В одной деревне под названием Большие Жезлы жил мужик и была у него, как водится жена Дунька. Проходил через ту деревню торговый путь. Много разных купцов бывало.
Выменяла как – то баба этого мужика книжку «1000 и 1 ночь». Отдала за нее козу. Села, значит, баба и прочла книгу. Захотелось ей жить не в мазаной хате, а в восточном шатре. Возомнила она себя восточной красавицей.
Обвешалась разными бусами, под платье мужнины брюки нацепила, сварганила себе из тряпок шатер и, пошла в него жить. Да если бы просто жить, а то стала мужиков к себе в гости зазывать. Ругался на нее муж, даже бил. Ничего не помогало. Вся деревня над ним смеялась.
Упал он на колени и стал у Творца помощи просить. Тот услышал и решил помочь мужику проучить неверную жену.
Подсунул Творец одному заезжему купцу бутылку из толстого синего стекла. Купец отнес ее нашей «восточной красавице» Дуньке. Обрадовалась она бутылке, открыла ее и, появился оттуда джинн: широкоплечий красавец с голым торсом. Возжелала Дунька джинна и говорит:
– Эй! Мужик! Вылезай из бутылки.
– Боюсь я тебя женщина. Не похожа ты на наших джинних. Ничего у нас с тобой не получится.
– Я готова ради тебя измениться. Что делать надо? Какие они ваши джиннихи?
– Во – первых лысые.
– Ой! Да не проблема вообще. Мне эти косы самой осточертели. Вши замучили. Что еще?
– Носить нужно длинные черные одежды до самых пят. Мы – джинны любим творческий поиск.
– Ну, наконец – то я черное ажурное платье надену, то что берегу для чьих – нибудь похорон. Да, не мрет никто.
Обрилась Дунька наголо, напялила черное платье в пол и к бутылке, давай джинна вызывать. «Я готова», – говорит.
Джинн выпрыгнул из бутылки и давай летать по шатру. Смотрит Дунька, а у джинна ниже пояса ничегошеньки нет, сизый дым один. Взяла она метлу и давай за ним гоняться. Вылетел джинн из шатра, Дунька за ним. Он по улице, Дунька за ним. Он к женскому монастырю, Дунька за ним.
Увидали монахини остриженную, да в черном длинном одеянии женщину и возрадовались: «В нашем полку прибыло!». Так и стала Дунька монашкой, а муж ее перекрестился, поблагодарил Творца за помощь и женился на молоденькой благочестивой красавице.
