Август месяц. Раннее утро. Большой южный двор, беседка, обвитая виноградной лозой. В центре – видавший виды и годы величавый стол из акации. За столом сидит глава семейства Филипп – невысокого роста, сухощавый мужчина в летах, по-деревенски – старик. Правда, не по-деревенски как-то одет – в хорошей белой рубашке. Что-то рисует на картонке. При появлении жены прячет картонку под стол. Надя с грохотом ставит сумку с продуктами на стол.
Надя. Чего сидим и блестим? Счастья ждём?
Филипп. Ну это, того… иди давай, делай свои дела.
Надя. Я-то делаю дела! Я токо и делаю дела! Свои, твои! Всё чё-то мои дела! Рынок, магазин, сельсовет! Всё мои!.. А твои?! С кролями поговорил и все дела! Сиднем сидеть – вот твои дела! Нарядился и сидит, как этот…!
Филипп. Ну чё ты… чё те надо от меня? Ну, оделся в чистое. Чё с утра, того…
Надя. И чё!?! Напьёшься, и чё будешь делать!? В виноградники побежишь!? Так их и нет боле! И чё делать!? На лиман топиться!? Так и его нет, грязь одна! Куда побежишь?! А-а-а! Ой! Это же ты подарок любимого сыночка напялил на себя! Всё надел? Плавки дарёные не забыл? Надо же… Какого…
Андрей (появляясь и садясь за стол). Мама-мама-мама, ну что ты так… Отцу сегодня семьдесят. Семьдесят лет. И пятьдесят из них ты его каждое утро… Зачем? Ему уже давно пора от всего этого отвыкать.
Уехав из дому, я поначалу, знаешь, даже скучал по этой утренней зарядке. Каждое утро здесь просыпался от того, что вы с петухом соревновались, кто кого. А покинув отчий дом… Извиняй, мать… Там у себя в Питере просыпался, и какая-то подозрительная тишина, странно так… Никто не кричит, ни мать, ни петух. И как-то даже тревожно становилось. Решил исправить положение… Женился на такой же, прости, шумной… Как в прошлое вернулся. Через пять лет оставил ей всё и ушёл. Покой, мать, великая штука… Извиняй.
Надя (повисла тяжёлая пауза. Надя – мужу). Лыбишься? Рад, что сынок с женой твоей и матерью своей так вот разговаривает! Ой как приятно! Ну я вам устрою день рождения (ушла и через мгновенье влетела обратно) Сынок! Слёзно прошу, езжай! Отпразднуете энти ваши, и езжай! Не надо! Не надо здесь свои порядки наводить, у нас свои! Вот какие имеем, они наши! (кланяется в пояс) Уж прости! (ушла и вернулась) Пожалей нас! Мать, брата. Болеет он, болеет! Не пил! Третий день пьёт! Понимаешь ты! Ты его болезнь! И эта!.. Святая ваша… шлюха! (убежала)
Филипп. Ну всё… век счастья не видать. Всё, когда так говорит, то всё… теперь весь день, того…
Андрей. Пап, да не боись. Впервой, что ли. Переживём… Через два дня уеду, всё наладится, и мир, и покой, всё будет… (пауза) С днём рождения, родной мой. С детства, с самого раннющего детства, и по сей день связан с тобой такой пуповиной, да ты таких пуповин в жизни своей не видел! (обнимает и целует) Вот наша мать твоей редкой терпимостью и человечностью пользуется. Чего ты реагируешь как первый год замужем. Ты чего! Наша мать так должна была закалить тебя. Заметь, на меня практически не наезжает.
Филипп. Жил бы здесь, получал бы свою пайку кажный день.
Андрей. И да, и нет. Ты получал и получаешь чаще, потому что реагируешь, страдаешь, винишься. Я это слышу лет ой-ей-ей сколько… Слова одни и мотивчик тот же… Побереги своё сердце… Ты от холестерина принимаешь?
Филипп. Ну…
Андрей. Чё ну? Таблетки, статины и… Все четыре пьёшь? Утром две и на ночь.
Филипп. Ну…
Андрей. Чего ну? Пьёшь – нет?
Филипп. Да они, того, застрявают в глотке…
Андрей. Понятно… Глотка, пап, не сердце… Водички поболе и пройдёт. А ты, того, и правда, не рано ли приоделся? Время сейчас…
Филипп (глядя на часы). Так, того… Это, значит, без семнадцати шестнадцать. Так мы же, того, вроде в пять, то бишь, семнадцать часов, собрались выходить? Зинаида Фёдоровна, того, ждать будет… Негоже. До города ещё, того, доехать надо. В парк там сходить, погулять, на пушку посмотреть… На месте ли, не спёрли…
Андрей. Да, па, да, па, да, па… Обязательно совершим все наши процедуры… традиционные. Давай вкатим чего-нибудь?
Филипп. Расстроился, чё ли? Ничё, ты, того… Я в подвал, того, за вином не могу. Ключи у ключницы.
Андрей. Какое вино, отвык я от вина. Как твои таблетки, в горле стоит. Там у меня в комнате целый арсенал, Светкина работа?
Филипп. А-то… Старалась, хлопотала… И мы с ней, того, сховали всё энто.
Андрей. Что будешь? Виски, коньяк?
Филипп. Я, того… Что ты, то я… А мать не того?..
Андрей. Плохо ты знаешь нашу мать, она теперь и глазу сюда не покажет. Полдня будет в обороне. Давай виски, окей?
Филипп (подняв руку). Ну, энто… Как отвечать-то?
Андрей. О! Уеs!
Филипп (с поднятой рукой). О-о-о, ес!
Андрей. Ну ты прямо ковбой!
Появляется Илья.
Илья. Чё бодяжим? О, батя уже готов. Скоко сейчас?
Филипп (та же процедура с расстёгиванием рукава рубашки, важно оттопырив руку, демонстрируя новые часы).
