В далеком краю цветущих яблонь, светлых лесов и голубых озер, жила – была одна прекрасная девушка и звали ее Селена.
Девушка была доброй, милой, умной и очень хотела всем помогать.
Неподалеку от ее деревни, в лесу, много лет назад находилось удивительное волшебное озеро, вода в нем когда – то была исцеляющей, чистой и прозрачной.
Однако, случилось в той деревне великое зло, одна мать за какое -то баловство прокляла свою дочь, и, спасаясь от злых слов матери, дочь искупалась в волшебном озере, но так сильны были злые слова, что вода в озере не просто потеряла волшебную силу, а стала темной водой.
И, теперь, всякий кто купался в озере получал какую – то рану или другую неприятную штуку.
Когда Селена была маленькой девочкой, заблудилась она в лесу, и очень хотела пить, напилась она из того озера и с тех пор словно пелены были на глазах у людей, когда они смотрели на нее, а она сама перестала отражаться в зеркалах.
И поэтому никогда саму себя не видела, и не знала, какая она, на самом деле.
Так и жила, верила каждому, кто про нее что-то скажет.
А говорили разное: бывало, что и доброе, но, в основном, не слишком приятное. Или она так слышала.
Кто говорил, что она – какая -то уставшая и безрадостная, не улыбается совсем и взор потух.
Кто-то добавлял, что как будто у нее руки и ноги кривые, лицо как будто перекошено, и лучше ей совсем не улыбаться.
А иногда уверяли, будто она совсем не хороша собой и не умеет делать самых простых вещей. И замуж ее такую никто не возьмет. И никому – то она не нужна будет во всем белом свете. Так и помрет в одиночестве.
И плакало сердечко девичье горькими слезами от обиды такой. И не хотелось ей улыбаться и радоваться жизни, а хотелось свернуться калачиком, залезть в медвежью берлогу и заснуть сладким сном, чтобы никогда не проснуться.
Долго терпела Селена такую обиду от людей, но, однажды, решила, что не может больше так и сбежит она в лес, подальше от людей.
– Не хочу больше я людей пугать, не хочу слова обидные о себе слышать, что ж, видно судьба мне в лесу одной жить – поживать. Со зверями да с птицами лесными.
Собрала она нехитрый свой узелок, да и пошла с рассветом в лес. Долго ли коротко, а забрела она в самую чащу лесную. И сил дальше нет чтобы идти – брести. Присела она на старое поваленное дерево, да и решила так:
– Не пойду больше никуда, пусть меня лучше дикие звери съедят, чем чудищем таким среди людей добрых жить!
Глядь, а под огромной сосной кто-то шевелится.
Зажмурилась девица: «Вот и смерть моя пришла».
Да чует, кто-то ее за коленку трогает, и говорит:
– Иииии, красна девица, ты чего это удумала?
Открыла Селена глаза, да и видит – стоит перед ней Старичок-Боровичок, ростом с локоток, белая борода как лунь седа, да в бороде его видимо – не видимо грибов да ягод растет, и пахнет он сам полевыми травами да ветром летним.
– Да чего ж я такого удумала? – молвит девица. – Сказывают люди, что я уродиной родилась, ни на что не годная, ни рожи, ни кожи. Долго терпела я слова такие обидные, да и не смогла больше жить так. Решила, будь, что будет, а пойду в лес век свой доживать, может мне звери дикие помогут, да век мой сократят на пару – тройку их лесных обедов и ужинов.
– А ты что ж, сама-то себя не видала никогда, что ль? – спрашивает ее Лесной Хозяин.
– Нет, дедушка, не видала. Да и как увидеть-то, коль я в зеркалах не отражаюсь?
– Ладно, помогу я твоей беде, – решил Старичок – Боровичок. – Вижу я, что сердце у тебя доброе.
И с этими словами прикоснулся Лесной Хозяин зеленым прутиком ко лбу девицы, и полетела она в разноцветный колодец, невесть откуда взявшийся в лесной чащобе. Долго ли коротко летела она, не поняла, но вдруг очутилась она на чудесной изумрудной полянке в мягком мху. Повертела головой вокруг, да и спрашивает:
– И где это я оказалась? И что делать – то дальше? И как я назад вернусь?
– Отыщи себя, Истинную, тогда и путь назад найдешь! – услыхала она голос Старичка-Боровичка.
Поднялась девица на ноги, да и пошла. Идет и видит – болото перед ней, так и чавкает, норовит в глубину утащить. А тут еще то тут, то там стали появляться болотные огоньки и, внезапно, услышала Селена песни неупокоенных душ. Зовут они, манят ее, темными тенями летают над болотом. Страшно ей идти, но и остановится еще страшнее. А на той стороне болота стоит терем красоты невиданной.
Да только как до него добраться, коли ведет через трясину тропка узкая, камнем выложенная. Да и камни те едва ли на треть на своих местах лежат.
