Обитель находится в селе Старое Бобренево в Коломенском районе Московской области. Проезд с Казанского вокзала г. Москвы до ст. Хорошово, далее автобусом № 43.
Перед битвой Святой Димитрий Донской со своим полководцем объехал место будущего сражения, по старой воинской традиции сходя с коней и «слушая землю». Тогда-то, говорят, и дали обет Димитрий Донской и Димитрий Волынец: в случае победы построить монастырь на коломенских землях Боброка.
Богородице-Рождественский Бобренев монастырь. Фото Д. Ометсинского
Битва пришлась на праздник Рождества Богородицы – 8 сентября 1380 года. На следующий год у Коломны был основан монастырь. У него три имени: Богородице-Рождественский, поскольку битва пришлась на этот праздник, Бобренев – по семейному прозвищу Боброка-Волынца (Бобреня), и Обетный – в знак того, что монастырь заложен по обету.
Монастырь, вероятно, имел еще и значение стратегического сторожевого пункта: подавать в Кремль сигнал о приближении врага огнем или набатным звоном. В этом случае коломенцы успевали развести наплавной Бобреневский «живой» мост и подготовиться к обороне.
Скорее всего, с этим периодом связано предание о тайном подземном ходе, шедшем от Бобренева к Москве-реке, дабы в случае военной опасности братия могла речным путем уйти в Кремль, где тоже существовал тайный ход к воде.
В позднейшем сказочном предании говорится, что этот ход шел под рекой до самого Кремля.
Бобренева обитель стойко перенесла все невзгоды позднего правления Ивана Грозного, царствование Бориса Годунова, Смуту начала XVII века, неизменно возрождаясь на прежнем месте.
Монастырь, скорее всего, был особножительным, когда каждый монах имел собственный деревянный дом – келью. Общее число братии вряд ли превышало 15 человек.
Уже тогда в монастыре складывается библиотека. Древнейшая книга средневековой Коломны – Палея толковая – была переписана в 1407 году.
Благодаря другой книге XV века – так называемой «Лествице» – мы узнаем имя первого известного настоятеля Бобренева. Вероятнее всего, что в 1470-е годы обителью управлял игумен Пахомий, он упоминается в одной из вкладных записей коломенской «Лествицы».
Молитва перед иконой Феодоровской Божией Матери утешает печали и скорби, укрепляет семью, а также же помогает от бесплодия и женских болезней.
В XVI веке продолжается развитие и обустройство монастыря.
В писцовых книгах 1577–1578 годов перечислены богатства монастыря, но, с другой стороны, в них же можно наблюдать некоторые черты упадка. Во время эпидемий и голода обитель тоже оскудевала и терпела бедствия.
В ту эпоху многие монастыри, в том числе и в Коломне, приходили в упадок и даже исчезали вовсе, так что сейчас нельзя установить хотя бы место, где они находились.
Но Бобренева обитель стойко перенесла все невзгоды позднего правления Ивана Грозного, царствование Бориса Годунова, Смуту начала XVII века, неизменно возрождаясь на прежнем месте.
К концу XVII столетия возникла насущная необходимость нового обустройства монастыря. Его стиль казался слишком устаревшим: и ограду и здания надо было отстраивать в камне. Поэтому игумен Сильвестр, казначей старец Иона и монастырская братия с благотворителями собирают средства и материалы. Завозится изрядное количество извести и кирпича.
Как раз в это время, в 1701 году, по указу царя Петра Алексеевича и по распоряжению Монастырского приказа сюда приезжает сотник И.В. Кикин. На основании приходо-расходных книг и наружного осмотра он сделал опись Бобренева, в которой зафиксирована подготовка строительных работ.
Молитва перед иконой Феодоровской Божией Матери утешает печали и скорби, укрепляет семью, а также же помогает от бесплодия и женских болезней.
К середине XVIII века храм пришел в такую ветхость, что в тогдашних условиях сохранить его было нельзя.
А в 1753 году архимандрит Игнатий направил доношение Преосвященнейшему Гавриилу (Кременецкому), епископу Коломенскому и Каширскому, в котором говорил о значительных разрушениях как в здании собора, так и во всем монастыре. Свидетельствуя о крайней бедности, архимандрит и братия просили Синод исполнить волю покойного владыки Саввы и передать три тысячи рублей, завещанных им, на строительство обители.
