Наконец-то тридцатилетний наёмный убийца по прозвищу Георгин (видимо, из-за своей привлекательной внешности, к тому же, имени «Георгий») получил пулю, которая влетела прямиком в его левый глаз. Врачи, главным образом, нейрохирурги, отчаянно боролись за его жизнь и не только потому, что за это им щедро приплатили трое ново-русских господ жирными «баксами», то есть густой «зеленью». Дело ещё частично заключалось в том, что они были врачами и ещё фрагментами не забыли о своём предназначении на грешной земле. Профессиональный долг и престиж… Одним словом, если врач, значит, лечи!
Надо заметить, что старания их были не совсем напрасными, и многое в лечении Георгина складывалось удачно. Причём, до такой степени, что одноглазый, с простреленной головой Георгин через полтора месяца пришёл в сознание, и вскоре здоровье его заметно улучшилось. Он даже вспомнил свою настоящую фамилию, в придачу с именем и отчеством – Пирогов Георгий Арсеньевич.
Но, к сожалению, окрылённые успехом продолжатели славных дел Гиппократа в тысячный раз убедились в том, что самый главный начальник над человеком не президент страны, ни мама с папой, ни зоновский смотрящий, ни бригадир, к примеру, коллектива сантехников, а Господь Бог.
Одноглазый Георгин пришёл в сознание только затем, чтобы покаяться в своих грехах перед возникшими перед ним следователями из специального комитета при городской прокуратуре, перед настоятелем православной Успенской церкви отцом Романом и затем тихо уйти в иной мир.
Шанс для исцеления
Прощать или не прощать Георгина, прошедшего почти сразу же после детского дома несколько локальных войн и специальную подготовку по рукопашному бою и стрельбе, было за что. Людей, превращённых им в трупы, числилось великое множество. Это без учёта его стараний во время боевых действий и операций. Его основная беда заключалась в том, что, не имея никакого образования, ни физической, ни интеллектуальной работы, он стал киллером – наёмным убийцей. Завязав окончательно со службой в «горячей точке» России, он занялся отстрелом людей, которые по каким-то причинам и кому-то мешали совершать глобальные преступления.
Отправил он на тот свет ни много – ни мало – тридцать пять человек. Это, в основном, политики, бизнесмены, несколько зажравшихся рэкетиров, три бандита, две девицы, одна бабуся… Был в их числе даже десятилетний малыш. Кому он-то мешал? Но Георгин не спрашивал заказчиков, почему и как. Он честно выполнял свою работу – отправлял на тот свет и малого, и старого.
Находясь же на смертном одре, в сознании и здравом уме, он полностью и целиком, что называется, вломил себя и всех, кто был причастен к убийствам, совершённых лично им. Видимо, перед смертью на него нашло озарение, и он понял, что жил не правильно и грешно. Вот так и умер. Благо, деньги у него водились, и потому зарыли его поганое тело на одном, почти престижном, кладбище с некоторыми почестями сердобольные люди. Возможно, немалую роль в участии их в организации похорон лиходея и в сопереживании к нему сыграли немалые деньги.
Совсем юная и красивая, голубоглазая блондинка, его жена, ставшая вдовой, Вероника Пирогова спокойно приняла, почти, как должное, безвременную и трагическую смерть своего непростого супруга Георгина, то есть Георгия Арсеньевича. Кое-какие сбережения после его ухода в иной мир остались, да и не в одной «кубышке». Кроме того, имелся у неё и тайный обожатель, любящий и любимый человек, обычный рядовой инженер строитель, тоже совсем ещё молодой Владимир Степанович Баныбов. Не красавец, не богатырь, но нормальный парень.
Когда же мерзкое «я» Георгина, вместе с его чёрной, условной духовной субстанцией, ушло за пределы человеческого понимания мира и бытия, то перед ним часть горькой и простой истины: он – лиходей. А злодеям за великой незримой «чертой» не может быть оправдания. Пройдя в неизведанность через мрачную тоннель, Георгин ещё глубже осознал, что в земной жизни наломал немало дров. Совершил такое количество смертных грехов, что их с избытком хватило бы на добрый десяток отпетых негодяев. Конечно же, на какое-то время вернулся Георгин к собственной могиле.
Он, бестелесный, сейчас видел, слышал, осязал и чувствовал гораздо больше, чем самый великий земной провидец. Летая над местом захоронения своего грешного тела, где на шикарном мраморном памятнике было его фото в керамическом исполнении, высечена имя, фамилия, отчество, дата рождения и смерти, он каялся, стонал и не рыдал, а даже выл. Причём, так громко, что гробовщики принимали его стоны за голоса волков, которые в этих местах никогда и никому не встречались.
Не ощущая ни малейшей физической боли, Георгин испытывал такие муки и страдания, что ни обратить на них внимания было очень трудно даже духам местного значения. Потому, наблюдая за всем этим, Творец снизошёл к нему и даже утешил его бессловесно. Не то, что бы он сходу простил его за содеянное зло, но, во всяком случае, успокоил.
Оказывается, в том, что творил киллер на Земле, он сам был виновен только наполовину. Георгин существовал на ней в образе человека, но таковым, по сути, не являлся. Не обладал бессмертной душой, данной каждому встречному от бога. Кем же он был? Мощным элементалом, практически, духом, и в данном случае, недобрым слугой одного из великих властителей зла – Асмодеем, который является не только князем демонов, одним их приближённых самого Люцифера, ангелом-искусителем.
