Плавно свернув с дороги, машина медленно остановилась возле самой кромки леса. Было давно за полночь, и ясное ночное небо рассекала бледная полоска звездного света. Из машины вышел человек средних лет. Ростом он был не велик, худощавое тело его прикрывала плотная рубашка и джинсовый пиджак. На ногах низкие ботинки из свиной кожи и засаленные, поношенные джинсы, цветом напоминающие мокрую, осеннюю листву. Закинув на плечи тощую сумку, он поблагодарил водителя и уселся на пыльную дорогу, провожая взглядом растворяющиеся в темноте, красные огни автомобиля. Вскоре огни скрылись за горизонтом, а едва различимый звук мотора потонул в ночной тишине. Оставшись наедине с собой, человек достал из нагрудного кармана рубахи сигарету. Сломав несколько спичек, он поджег ее. Ночь была прохладной, с севера дул свежий, летний ветер, но это не имело никакого значения. Ни время суток, ни время года, даже пустой желудок и пересохший рот уже не беспокоили его. Море было близко, оно чувствовалось даже в самом легком порыве ветра. Подложив под голову сумку, человек улегся в самом центре дороги. Несколько суток он провел на сидении автомобиля и спина за это время, успела привыкнуть к положению кресла. Но это тоже было не важно.
Он лежал на прохладном асфальте и пускал перед собой студенистые облака сигаретного дыма. На какое-то время, дым скрывал от него звездный свет, но стоило подождать несколько секунд, и дым исчезал, человек вновь оказывался лицом к лицу с вечностью.
«Что же такое вечность?» – размышлял он, глядя на ночное небо. Что-то, что не имеет ни начала, ни конца, – подсказывал ему внутренний голос.
«Тогда, что такое бесконечность?» – продолжал он. То, у чего было начало, но никогда не будет конца? И если рождение – это начало, то смерть, конец ли это? Или же, любое родившееся существо безоговорочно ступает на путь бесконечности? И есть ли во всем этом смысл?
От таких мыслей у него закружилась голова. Звезды плыли перед самыми глазами в медленном круговороте вселенского танца. Картина была завораживающей. Тряхнув головой, он посмотрел на истлевшую сигарету. Часть пепла упала на асфальт, разбившись на мелкие хлопья, и в ту же секунду, пепел подхватил ветер и унес вместе с собой.
Человек поднялся. Далеко на востоке, сквозь лес пробивалось первое, утреннее сияние. Начинался новый день, и первая роса едва заметно блестела серебром на зеленых листьях подорожника. Закинув на плечи сумку, путник медленно пошел по дороге. За несколько часов по ней не проехало ни одной машины. Мир, казалось, медленно пробуждался ото сна, освежая зеленый лик свой, утренней влагой прохлады. В лесу начинали свои песни сойки с сороками, сонные пчелы неуклюже садились на яркие цветы мать-и-мачехи, в надежде полакомится их нежной пыльцой. Все шло своим чередом.
Когда первые лучи солнца выглянули из-за горизонта, человек уже стоял на высокой равнине. Оттуда открывался вид на всю долину, голую и открытую для всякого любопытного взгляда. У самого горизонта, на востоке, виднелись редкие, крошечные крыши домов. Издали они казались детскими игрушками, склеенными из картона. Но его взгляд был устремлен в другую сторону, чуть севернее, где дорога плавно уходила к вершине гладкого холма, величественно возвышавшегося над всей долиной. Если верить фермеру, подвозившему путника, то за долиной, дорога уходит к первым морским лиманам, а от них, до моря останется всего несколько километров по песчаной дороге.
Все время, что путник ехал с фермером, тот без умолка рассказывал ему о своей жизни. О своем хозяйстве по производству домашнего вина, о тонкостях сельской жизни, о своей доброй жене, с которой он прожил вместе больше двадцати лет, о детях, непослушных подростках, непрестанно думающих о городе.
Конец ознакомительного фрагмента.
