Моя голубоглазая голубка,
Красавица, любимая до слез,
Как редко на лице твоем улыбка
Рождалась и тонула в мире грез.
Не знала в детстве больше счастья,
Чем как-нибудь тебя развеселить.
Вокруг тебя хотелось все ненастья
Прогнать, рассеять, в смехе растворить.
Нас трое у тебя, и в нашем братстве,
Сквозь игры, сказки и бои,
Мечта добыть для мамы счастье,
Пронзала каждого в груди.
Но как все грустно получается,
Хитро запутывает жизнь,
Мечты из детства забываются,
В душе лишь призрачная нить.
Воспоминания, как бусины,
Я надеваю на нее,
И ожерелье душит грузными
Вопросами: «За что, за что?».
За что одну ее оставила,
На выживание в мире грез?
И почему же я добавила
Печали в море ее слез?
Любя так нежно и так искренно,
Добыть ей счастья не пришлось.
Но открывается мне истина,
Сквозь пелену утертых слез.
Идя по жизни независимо,
Мы повторяем кружева,
Сплетенные судьбой родителей,
Где каждый узел неспроста.
Идя по всем хитросплетениям,
Судьба самим все испытать,
Понять, подвергнуться сомнениям,
И после – узел развязать.
А те мечты о счастье мамином —
Предвосхищение пути,
Приказ души и сердца пламенный:
Узлы распутать и идти!
Но без твоей любви, любимая,
Без той, какою ты была,
Жила бы ветром я гонимая,
Без смысла, счастья и тепла.
Ведь ты, сама того не ведая,
Моя земная Дева-мать,
Неся свой крест, душой распятая,
Учила нас достойно выживать!