Мне было 21 год, когда я впервые пришёл в храм… Если быть более точным, в возрасте 5 лет я был приведён во храм. Надо мной был совершён обряд крещения в православном деревенском храме на Полтавщине. Именно «совершён надо мной», так как это не было осознанным принятием вероисповедания… В 21 год я пришёл в храм уже осознанно…
Я родился, воспитывался и вырос в Советском Союзе на идеалах и ценностях социалистического реализма. Вопросы веры и религии во время моего детства и до окончания школы, даже на первом курсе университета были вне поля моего зрения и внимания. Они были в окружающей жизни. Были в жизни моих близких и родных. Но я не придавал этим вопросам какого-либо значения.
На государственном уровне поддерживалось научное материалистическое и атеистическое миропонимание. Лишь в период перестройки и гласности, и особенно после 1991 года вопросы веры и религии были допущены к обсуждению. Даже прежде атеистически ориентированный журнал «Наука и религия» перешёл в частные руки и перестроился: он стал освещать вопросы веры, религии, духовной культуры, причём не ограничивая себя преимущественно православием, но захватывая различные религии и их конфессии и даже пытаясь освещать вопросы диалога между ними.
Не могу сказать, что мои родители были людьми верующими. Так как в течение моих детства, отрочества и начала юности в нашей семье вопросы религии и веры не обсуждались. Папа – инженер-электроник, а мама – экономист на разных промышленных предприятиях. Оба родились в конце 30-х и были детьми войны. Их родители выжили в тяжёлое военное время и послевоенные годы, сохранив внутри веру во что-то… О вере от своих родителей я ничего не слышал, но при этом не мог назвать их и неверующими… Они не выставляли напоказ или на общее обозрение своей веры и своего пути к Храму. Путь этот я видел с детских лет, но не понимал его. Он словно был в некоторой далёкой вселенной или в ином измерении опыта, не воспринимаемом моим сознанием. Лишь спустя много лет, на пороге возраста первой зрелости я увидел и понял тот путь к Храму, которым шли мои родители. Притом увидел, что шли они разными путями подобно тому, как различно было их миропонимание, воспринятое в своих семьях по рождению.
У родителей папы был дом в деревне на Полтавщине. Один из углов большой комнаты украшали две иконы – Иисуса Христа и Богородицы. Иконы простенькие в потемневших от времени окладах из какого-то дешёвого сплава. Перед иконами всегда горела лампада и лежали несколько восковых свечек. В детстве я каждое лето приезжал в деревню. Но не припомню, чтобы что-либо относящееся к религии или вопросам веры хоть как-то подчёркивалось дедушкой или бабушкой. Мне запомнился огонёк лампады – тихий, ровный, на котором нравилось останавливать взгляд. Была ли горящая лампада проявлением религиозной веры или почтения к памяти предков – мне тогда так и не удалось узнать, так как к тому времени, когда у меня пробудился глубокий интерес к религиозной жизни, бабушка и дедушка уже умерли. Однако теперь, вспоминая их, вспоминая свои поездки к ним в деревню и скромную обстановку их дома, их образ жизни, отношение к людям, я понимаю, что они были глубоко верующими людьми. Ведь они не выставляли свою веру напоказ и, следуя завету Христа, молились Отцу Небесному втайне и служили Ему, просто служа людям.
От папы знаю, что не состояли в партии. Но и этим не хвалились. Просто жили и трудились, заботясь о ближних и выполняя любую работу в колхозе ли или по дому со всем усердием и любовью… Размышляя о них, я могу в равной степени назвать их и верующими, и коммунистами. Ведь и те, и другие в своих высших идеалах должны жить не для себя, не ради наград в этой ли или иной жизни, но ради того, чтобы приносить пользу, служить Высшему, Общему Благу и ближним. Дедушка и бабушка были простыми людьми, верившими по-своему и уважавшими веру других людей, независимо от того, кого те почитают Иисуса или Магомета, Будду или верят в Мировую Коммуну.
Бабушка со стороны мамы также жила в деревне, только на Брянщине. Муж погиб на фронте. У бабушки было четверо детей: сын и три дочери, в том числе моя мама. Дети закончили школу и уехали из деревни. Все четверо оказались в молодом тогда городе Волжском Волгоградской области: сначала брат приехал сюда, а за ним – и сёстры. Обзавелись семьями. Мама решила забрать бабушку к нам, так как той одной очень тяжело было оставаться и выживать в деревне. Семья наша, состоящая из четырёх человек – родителей и нас с братом – ютилась в двухкомнатной квартире. И с приездом бабушки жить стало совсем тесно. Благо, вскоре выделили от государства четырёхкомнатную квартиру. Так что у родителей была отдельная спальня, отдельная у нас с братом и отдельная келья у бабушки.
Я мало что помню из того времени. Только что в комнате бабушки были несколько маленьких иконок и лампада. И всегда пахло восковыми свечами, ладаном. Сама бабушка часто уединялась в комнате. И то читала молитвы, записанные на старославянском языке, то била поклоны. Судя по наличию икон и крестика, бабушка была православной. Но как её православие отличалось от православия родителей папы!
