Данная книга – это художественное произведение. Персонажи, имена, места и действия являются продуктом воображения автора. Любое сходство с реальными событиями, местами или людьми полностью случайно.
Содержит описание убийств и других событий с возрастным рейтингом 18+. Присутствует ненормативная лексика.
Его правая рука опустилась внутрь отверстия. Мужчина торопился. Каждым пальцем он пытался захватить больше внутренностей. На ощупь эти потроха были очень неприятны. Он пожалел, что не надел перчатки. Мужчине напомнил этот момент его детство, когда ему с отцом приходилось потрошить рыбу. От этих воспоминаний рвота подошла к горлу. Но он продолжил. Его руки, прикладывая силу, скребли по стенкам ногтями, которые моментально забивались её внутренностями. Мужчина подумал, что этого достаточно. Он взял острый нож и медленным движением проделал новое отверстие. Лезвие двигалось в нужном ему направлении. Мужчина вынул нож и уже более резким и уверенным движением повторил свои действия. Потом ещё раз. На его лице появилось удовлетворение. Теперь всё было готово. Мужчина закрыл большое неровное отверстие и взял её на руки. Открыв дверь, на улице он никого не увидел. Лишь только холодный осенний ветер раздувал опавшие жёлтые листья по дороге. Пройдя по улице несколько метров, мужчина оказался у дома своего соседа. Он подошел к крыльцу и положил своё творение ему на ступени. Затем мужчина вернулся к себе домой и закрыл дверь.
Будильник громко прозвонил. Было 8:00. Но старик Николас уже не спал. Он готовился к этому дню. Последние годы для него Хэллоуин стал днём охоты. День встречи с этим дьявольским отродьем, которое он убивал уже много раз. И сегодня старик вновь планировал отправиться на его поиски. Николас встал с кровати и пошёл в ванную. Стоя перед зеркалом, раздетый по пояс, он смотрел на свой шрам. На его старом ослабшем теле глубокий и длинный разрез на животе смотрелся неприятно, он чуть не убил его год назад. Касаясь шрама, Николас до сих пор чувствовал боль. Но скорее она была фантомной и лишь напоминала ему, что призрак ещё вернётся. Старик выдавил из тюбика немного пены для бритья и стал намазывать её на лицо. На раковине лежал острый, как бритва нож. Он не раз спасал ему жизнь. Взяв его в руку, Николас направил лезвие на свое лицо. Старая жесткая кожа сопротивлялась каждому движению ножа. Но лезвие и напор руки был сильнее. Нож срезал грубые неопрятные волосинки с его лица, попутно отрывая небольшие куски засушенной кожи. Николас видел, как из ран сочились небольшие капли крови. Они стекали вниз по его телу. Ему нравился их цвет. Когда у Николаса в руках был нож, он знал, что всё контролирует. Закончив, старик вытер лицо полотенцем и вышел.
Николас надел толстовку и куртку, положил телефон в карман и прихватил свой любимый нож. Выйдя на улицу и увидев у себя на крыльце большую тыкву, старик очень разозлился. Наверняка её поставили его добрые соседи. Он тут же подошёл и со всего размаху раздавил её своей ногой. Ошмётки тыквы разбрызгались по его крыльцу, испачкав также правую ногу. Его дыхание было тяжёлым. Во время каждого вздоха горло хрипело, говоря ему, что сил остается всё меньше. Старик знал, что тыквы – это его глаза. Когда они встретились в первый раз, призрак с помощью них нашёл его очень быстро и чуть не убил. Каждый год он вселялся в какого-нибудь ребёнка примерно одиннадцати лет и приходил за ним. Старик убивал его, но призрак возвращался вновь. Чего он только не пытался сделать, чтобы его остановить. И сколько бы старик не готовился, у него так и не получилось узнать, как сделать так, чтобы призрак больше не возвращался. Поэтому он решил, что больше не будет его убивать, а попробует заточить его в теле и не выпускать. Но Николас понимал, что сделать это будет еще сложнее.
Старик знал, где сегодня можно будет найти призрака, поэтому без раздумий направился на праздничную ярмарку в честь Хэллоина. Он накинул на голову капюшон, а правую руку спрятал под куртку, где в его руках был нож, готовый атаковать в любую секунду любого, кто встанет у него на пути.
Виктор проснулся от громкого крика своего брата:
– Виктор! Иди ешь. Я больше не буду звать. Ещё секунда и твой бутерброд достанется мне.
Виктор был сильно голоден. Он быстро вскочил с кровати, надел штаны и футболку и побежал по лестнице вниз. На кухне громко играла тяжёлая музыка. Из четырёх колонок доносились адские звуки одной из любимых дарк металл групп его старшего брата.
– Стив, сделай потише, – сказал Виктор.
– А что такое? Для тебя это слишком серьёзные песни, мелкий? – спросил Стив.
– Пусть так. По крайней мере за завтраком у меня не польётся кровь из ушей, – ответил Виктор.
– Слабак, – сказал Стив и сделал музыку потише.
Виктор тут же приступил к завтраку. Если, конечно, его можно было назвать так. В те дни, когда Виктор оставался наедине со своим братом, тот ему всегда готовил бутерброды. И дело было не в них, а в том, как Стив их готовил. Масло было напихано наперекосяк, где-то на хлебе мог попасться огромный кусок, а в других местах его могло и не быть. Сыр всегда лежал на бутерброде горой, как будто он резал его не ножом, а теркой. А еще Стив любил подсунуть Виктору в один из бутербродов какой-нибудь острый соус, который прожигал ему горло на целый день.
