Знаете, что меня всегда возмущало в «Войне и мире»? Трагедия, которая случилась с Наташей Ростовой.
Как же так, расстраивалась я ещё в школе, как же так получилось, что такая удивительная девушка превратилась в машину по производству детей, растеряла всю свою индивидуальность? Тоненькая, грациозная, страстная, живая, образованная, «замечательно хорошенькая» Наташа, восхищавшая своим упорством и твёрдым характером, совсем опустилась. «Не заботилась ни о своих манерах, ни о деликатности речей, ни о том, чтобы показываться мужу в самых выгодных позах, ни о своём туалете»1. Особенно меня подкосило определение Наташи как «сильной, красивой и плодовитой самки».
Сейчас мне за тридцать (наверное, примерно столько же было Наташе на момент окончания романа), у меня самой есть муж и ребёнок, но я по-прежнему считаю, что «стать самкой» – худшее, что может произойти с женщиной после замужества.
«Пушистый избранник» – не только о политике, выборах и депутатах. Всё вышеперечисленное – всего лишь фон для главной героини, которая переживает не лучший период своей жизни.
«Война и мир» – великий и вечный роман. Но что станет с отяжелевшей Наташей Ростовой в наше время, в век феминизации и зацикленности на карьере?
А что, если даже добродушного, любящего Пьера такая супруга – «бросившая все свои очарованья» – уже не устроит?
– Хорошая встряска, вот что нужно избирателям! Полный разрыв шаблонов, шок, понимаешь? Чтобы даже самый ленивый, самый далёкий от политики лежебока в день выборов встал по будильнику в пять утра. А в шесть, с паспортом наготове, уже занимал очередь к своему участку, словно там продают новенькие модели смартфонов! Ясно? Жду твоих предложений – как добиться такого эффекта. Давай, Андрюха, удиви меня!
Андрей Лисенко, к своим тридцати пяти уже заработавший репутацию виртуоза политтехнологий, кивнул. Нет, не кивнул – медленно, очень медленно и очень осторожно наклонил голову. Казалось, если собеседник прибавит еще хоть пол-децибела – всё, конец, голова разлетится на сотни, тысячи мелких осколков.
Проклятье, и зачем он только пробовал вчера этот адский коктейль? Что же там было намешано? Вермут вроде бы… Долька апельсина… Возможно, сухой джин, звенела в нём лёгкая можжевеловая нотка… И абсент, конечно. Абсент. Тяжёлая артиллерия. Вот откуда помутнение рассудка. Называлось это безобразие «Нокаут».
Смутно припоминались уговоры развесёлого бармена в лаунж-зоне апарт-отеля: «французы возвращают моду на изумрудный напиток», «„Зелёная ведьма“ вдохновляла великих», «этой зимой в Альпах все будут на полыни»… Да, именно тогда Андрей и решил начать загодя готовиться к Рождеству в Куршевеле, о чем сейчас горько сожалел – настолько же горько, насколько горьким был вчерашний абсент.
Клиент, чуть старше самого Андрея, в ожидании ответа теребил молнию своей серой флисовой кофты. Простодушная улыбка, смешливые глаза, растрепанные светлые волосы. На соседнем стуле валяется потрёпанная кепка-бейсболка. Парень совсем не соответствует классическому образу политика. Типичный блогер, больше похож на сисадмина, чем на будущего депутата.
Впрочем, именно благодаря своим смелым постам под ником «Дементьич» Евграф Миловидный и сумел прославиться в интернете, а затем, спустя несколько протестных митингов и сенсационных антикоррупционных расследований, создать оппозиционную партию «Не простим!», которая намеревалась разбавить удивительное единодушие трёх основных фракций в Законодательном собрании Санкт-Петербурга.
Андрей бы и вовсе за него не взялся, если бы не папина просьба.
С трудом сдерживая тошноту, политтехнолог в поисках вдохновения уставился в документы, лежащие на бескрайнем стеклянном столе. Боже, как хорошо, что в офисе столько света. Будь здесь чуть меньше простора, точно началась бы клаустрофобия. Всё же современные бизнес-центры отлично спланированы. И откуда только у скромной партии, собиравшей средства через Кикстартер, взялись ресурсы на аренду целого этажа элитного делового здания, получившего от застройщика гордое имя «Император» и оборудованного подземной парковкой, серьезной охраной и двумя ресторанами?
Впрочем, работа политтехнолога заключалась не в том, чтобы задавать такие вопросы. Скорее, она заключалась в том, чтобы такие вопросы не задавать.
– Евграф Деметр… Дементьевич, – коварное имя никак не выговаривалось. Язык лежал во рту противной вялой рыбиной. Андрей откашлялся, шурша бесполезными листочками. Не похоже было, чтобы план избирательной кампании, разработанный Андреем вчера утром на борту самолета Москва-Петербург, произвёл на клиента хоть какое-то впечатление. Чёрт возьми, да ведь это всего лишь выборы в непритязательный провинциальный парламент! А не борьба за первое кресло страны. Обойдёмся и без разрыва шаблонов. – Евграф Дементьевич, позвольте мне еще раз объяснить вам преимущества разработанной мной стратегии. На мой взгляд, такие лозунги, как «Сохраним демократию для потомков» и «У нас свободный город» ярко отражают позицию вашей молодой, энергичной партии – борьба с системой, с произволом чиновником. Если правильно оформить плакаты, скажем, элегантный тёмно-синий курсив на белом фоне…
