С 1 июля 2002 г. в Российской Федерации действует новый УПК. В своей базисной части он коренным образом отличается от ранее действовавшего УПК РСФСР 1960 г. Замена УПК РСФСР была неизбежной, и все это понимали. Иного и быть не могло после принятия 12 декабря 1993 г. Конституции Российской Федерации, где в ч. 3 ст. 123 было закреплено, что «судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон». Эта основа нашла свое отражение в ст. 15 УПК РФ.
Необходимость этой замены представителями либерально-демократического направления в уголовно-процессуальной науке обосновывалась следующим образом: «УПК РСФСР, принятый в 1960 году, один из самых старых, если не самый старый документ прежнего режима, который продолжает действовать в совершенно новых политических и юридических условиях… Это закономерно и справедливо, что старый УПК РСФСР постоянно подвергается обоснованной критике и в него вносятся бесконечные изменения и дополнения, что позволяет кодексу действовать и худо-бедно регулировать непростые отношения, складывающиеся при расследовании и судебном рассмотрении уголовных дел. Вместе с тем опасно, когда следователи, дознаватели, прокуроры и судьи вынуждены руководствоваться законом, в котором невозможно разобраться из-за массы поправок, вступающих в непримиримое противоречие со всеми изначальными нормами кодекса»[1]. Приведенное обоснование необходимости замены УПК РСФСР в той части, где говорится о бесконечных изменениях и дополнениях, вполне применимо и к ныне действующему. За непродолжительный период с момента вступления его в силу было принято много федеральных законов, которые внесли в Кодекс массу изменений и дополнений, причем один из них был принят 29 мая 2002 г., еще до вступления Кодекса в действие. А если говорить о критике, то такой, какая обрушивается на УПК РФ, не знал даже старый кодекс. Критикуют его и справа, и слева как сторонники состязательного построения уголовного процесса, так и его противники. Сторонники состязательности – за то, что законодатель реализовал ее непоследовательно, противники – за разрыв преемственности.
Подобное состояние закона, теоретических разработок не может удовлетворить потребности практики, которая в настоящее время оказалась дезориентированной. Об этом свидетельствуют результаты проведенного в рамках исследования анкетирования практических работников. Есть два пути преодоления негативной ситуации: или продолжить процесс корректировки содержания закона путем внесения чередой федеральных законов изменений и дополнений или же вернуться к осмыслению сущности российского уголовного процесса, к пониманию его природы и на основе этого определить основные моменты, характеризующие уголовно-процессуальную деятельность, и именно их положить в основу принятия нового уголовно-процессуального кодекса. Из этих двух путей наиболее приемлем второй в силу того, что бесконечное латание закона, основанного на сущностных противоречиях, определяется не логикой его становления и развития, а идеологией, политическим и административным ресурсом, который может быть задействован той или иной группой лиц, заинтересованных в изменениях.
Автор разделяет желание М. В. Немытиной «понять правовую природу кодекса, оценить не конкретные содержащиеся в нем институты и нормы, а тенденции, обусловившие их принятие…»[2]. Для этого необходимо понимание на методологическом уровне того, что должно быть заложено в основу кодекса.
Реализация его позволит предложить решения, использование которых на законодательном уровне может привести к созданию уголовно-процессуального кодекса, подчиненного одной логике, учитывающей многие факторы, обусловленные историей российского народа и его государственности, отражающей общемировые тенденции развития уголовно-процессуальной формы, ожидания, связанные с ее реализацией в современном российском обществе. Принятие законодателем формулируемых в этой работе предложений будет способствовать стабилизации и упорядочиванию правоприменительной деятельности, что, в свою очередь, скажется на повышении ее эффективности.
Рассматриваемые в работе проблемы сгруппированы в трех разделах, связанных между собой по содержанию. В рамках первого раздела выясняется основное начало российского уголовного процесса, чем оно обусловлено, во втором определяются назначение уголовного процесса и цели уголовно-процессуальной деятельности; это позволяет описать механизм познания и определить субъектов, обязанных осуществлять уголовно-процессуальную деятельность, – содержание третьего раздела. Уже из приведенного видно, что в работе обсуждается широкий круг проблем, решение которых по отдельности предлагалось не раз и многими авторами, начиная с ученых дореволюционного периода.
Подобная структура работы определяется следующими основаниями: в любом исследовании, как писал Огюст Конт, доминируют два подхода: статический – для объяснения элементов и динамический – для предвидения отношений между ними и дальнейшего развития[3]. В наше время, говоря о том же, указывают, что эти подходы не могут быть оценены как два противоречивых пути исследования: либо детальный анализ структурных элементов и последующее понимание связей между ними, либо изучение связей и получение за счет этого представления об элементах
