Введение
Классическая и/или неклассическая психология сознания
Очарованные сознанием.
M. Велманс
Cogito… охраняет порог ценности.
Г. Марсель
Сегодня, к началу второго десятилетия нового века, тему сознания уже нельзя отнести к заброшенным или некультивируемым «почвам» психологии, как это было всего лишь 30–40 лет назад. Обусловленный целым рядом факторов всплеск интереса к проблеме сознания породил лавинообразный рост продукции самого разного типа и жанра. В связи с колоссальным многообразием исследовательских материалов по теме сознания в качестве характеристики этого изобилия можно использовать оксюморонное словосочетание – структурированный хаос1. О полифонии авторских голосов пока говорить сложно, разве что о «двуголосом слове» (М.М. Бахтин).
Тем не менее «возделывание» уже идет из многих «полюсов» и во многих направлениях. Оно очень важно и тем более необходимо, что рано или поздно культура исследований сознания переходит в культуру осознания в любой прикладной плоскости современной жизни и в самой важной – экзистенциальной. Каждое новое «слово» увеличивает как количество возможностей объяснения сознания, так и многообразие измерений со‐знания, подтверждая известный тезис о неисчерпаемости, но уже в отношении сознания.
Промежуточным итогом поисков решения проблемы стало амплифицированное по сравнению с ранее существовавшим оформление предметного поля психологии сознания, а в междисциплинарном плане – нового направления интегрированных исследований – «Наука сознания».
Основной предмет научного анализа – сознание как интегративный феномен не только психологии и, возможно, не только человека как природного и общественного новообразования. В связи с этим сознание выводится за пределы непроизвольных ограничений частной темы в рамках общей психологии и в широкой совокупности теоретических взглядов, прикладных и эмпирических изысканий отечественных и зарубежных психологов различных направлений и школ обретает свою целостность и глубину.
В многообразии исследовательских подходов можно усмотреть пока «слабый» вектор движения от «культуры полезности» (утилитаризм, прагматизм) к культуре ценностей (этико‐эстетический план).
«Новый взгляд» определил и поиск нового метода исследовательского анализа и конструирования целостного знания, а именно метода, обусловленного спецификой предмета – сознания, т.е. метода, фундирующего любое знание, представленное в форме научного поиска, в его ретро‐, актуальной и трансспективной проекциях (Клочко, 2008). Конструктивный диалог оказывается возможным при всей непроницаемости «концептуальных перегородок» (там же). Вместе с тем совершенно справедливо высказывание В.Е. Клочко о том, что «размыт совместно разделяемый контекст», обеспечивавший взаимодействие концепций, контекст, выступавший «условием внутринаучной коммуникации» (там же). В этом плане очень важно не потерять общий язык коммуникации, т.е. совместно выработанный и прошедший испытание временем понятийный, категориальный аппарат. Хотя и здесь возможны разночтения. Можно только благодарить Н.Н. Вересова за скрупулезный анализ языка и новое прочтение однажды забытых или «ушедших» в андеграунд (А.В. Брушлинский), вновь обретенных работ Л.С. Выготского.
Сегодня, в постнеклассический период, на первый план выходит не абсолютизация и не конвенция знаний или согласованное мышление, а консолидация усилий по свободному осознанному (рефлексированному) выбору регламента исканий и соответствующего дискурса. И если получен отклик (установлен контакт), то возможна и релевантная коммуникация с перспективой перерастания в научно‐смысловое общение и метакоммуникацию различных исследовательских позиций.
Здесь особенно важен контекст именно со‐знания, поэтому ценно и значимо любое высказывание «вооруженного» научным опытом носителя сознания о сознании. В основе метода – сопоставление и выстраивание огромной совокупности суждений, мнений, оценок и высказываний большого числа исследователей с определенным опытом изучения проблемы, а также научных контактов, коммуникации и общения, утвердивших в той или иной степени свободу мышления в формах осознанного выбора, творчества, созидания. Такое построение можно рассматривать как проявление «коммуникативной методологии» (Мазилов, 2003) или особый жанр – разновидность качественных методов, аналогичных нарративу определенного формата (научный текст) с параллельным или последующим метанарративным анализом. Конечно, каждая «нарратоединица» (утверждение) имеет свой контекст, генеалогию, логику, ценностные или личностные основания. Поэтому в таком своеобразном «паззл‐конструировании» или интенционально регулируемой сборке (составлении) принципиально важна, помимо того или иного метанарративного основания, хронотопическая совместимость «собираемых» текстов (топологическая «перекличка» текстов, мысленное «забегание» вперед или возвращение к истокам из актуального времени, т.е. все то, что можно назвать трансспективой по В.Е. Клочко – Клочко, 2008).
