Начну с утверждения, что лидерство – это центральная социально-психологическая проблема (то, что она классическая, т. е. изучается давно, основательно, многими учеными, уже признано). Возможно, я пристрастна, ибо интересуюсь этой проблемой уже больше 30 лет – с тех пор, как стала специализироваться как социальный психолог в стенах родного факультета психологии в Ленинградском (а ныне Санкт-Петербургском) университете. Обе мои диссертации (кандидатская и докторская) были посвящены различным аспектам лидерства. В самом деле, к какому бы разделу или области социальной психологии мы ни обратились (большие группы, малые группы, общение, психология управления или менеджмента, психология семьи, конфликтология, психология взаимоотношений и т. п.), мы не можем обойти вниманием проблему лидерства.
В 1960-1970-е годы тема лидерства была очень модной в нашей стране. Ей посвящалось множество диссертаций и статей. Однако затем наступил период некоторого забвения, который длился более 20 лет. Что касается зарубежной социальной психологии, то трудно назвать какую-то другую проблему, которая вызывала бы столько споров и дискуссий, взлетов энтузиазма и разочарований, как лидерство.
Мне кажется незаслуженным, что психология лидерства не выделяется в качестве основного курса для студентов-психологов. Однако в той или иной мере ей уделяется внимание в других курсах основной программы: в социальной психологии, политической психологии, психологии общения, психологии менеджмента, психологии семьи. В Оренбургском университете я читаю спецкурсы по психологии лидерства и гендерной психологии лидерства. Последний раздел – новый как для отечественной, так и для зарубежной науки.
Мне захотелось обобщить уникальный материал, который я накопила за долгие годы исследований и преподавания. Так родилась идея написать учебное пособие по психологии лидерства, которую поддержали сотрудники издательства «Питер».
Я буду рассматривать не только лидерство, но, говоря языком психологии советских времен, еще и руководство. Однако в названии пособия нет упоминания о руководстве (или, как сейчас модно говорить, о менеджменте), так как не очень ясно, почему на Западе слово leadership – это общее название для лидерства и менеджмента, а у нас по-прежнему лидером считается только один тип лидеров, а именно стихийный лидер. И мы по-прежнему гордимся, что различаем лидеров и руководителей, используя для этого зарубежные теории лидерства, которые возникли там, где эти два феномена рассматриваются как единые или во многом схожие, родственные. Особенно большая путаница возникает, когда мы обращаемся к политическим лидерам. Кто они – лидеры или руководители (менеджеры)? Пока претендент находится на начальном этапе своей политической карьеры, он, конечно же, лидер – стихийно выдвинулся, повел за собой людей. Но потом он начинает получать зарплату за свою деятельность, а если его партия приходит к власти, он становится государственным лицом (может быть, даже самым главным в государстве). И это уже менеджер. Но перестает ли он при этом быть лидером? Или становится им временно, в период выборов?
Все эти вопросы требуют ответов. Постараемся разобраться в этих вопросах и выяснить, как на сегодняшнем этапе мировая психология рассматривает лидерство и связанные с ним понятия. Здесь произошли определенные изменения: старые термины наполнились новым содержанием и появились совершенно новые понятия, связанные с понятием «лидерство». Возможно, кого-то будет раздражать обилие новых иностранных слов. Но так всегда было в психологии. Если есть аналог в русском языке, мы употребляем это слово, но не забываем и иностранное («восприятие» и «перцепция» – равноправные психологические термины). Иногда же иностранный термин в чем-то отличается от русского. К примеру, «коммуникабельный» – это все же не то, что «общительный»: в первом акцент делается на способности общаться, а во втором – на потребности в общении.
Еще одно обстоятельство нуждается в пояснении. Я начинаю повествование не с истории лидерства, как можно было ожидать, а с предыстории. То есть не с групп, а с… сообществ животных. Представляю, какую бурю возмущения и обвинение автора в биологизаторском подходе это может вызвать. Что я могу возразить? Во-первых, такой подход, как мне кажется, продолжает традицию Б. Г. Ананьева – рассматривать проблему комплексно. Вспомним, что, к примеру, ученица Бориса Герасимовича Ананьева Наталья Александровна Тих свою знаменитую книгу назвала «Предыстория общества» (Тих И. А., 1970) и много страниц в ней посвятила вожакам в стаде обезьян. Во-вторых, это современная тенденция мировой психологии – обращаться к данным, накопленным при наблюдениях за животными (а зоопсихология – это тоже часть психологии!). Эти бесценные данные обогащают социальную психологию, дают возможность посмотреть на ее проблемы с новой точки зрения. Мне было очень приятно прочитать у Н. И. Даниловой, что на стыке наук возникают сейчас новые области, в частности социальная психофизиология, рассматривающая в том числе и «зоосоциальное поведение животных» (Н. И. Данилова, 1998, с. 334), которые позволяют понять социальное поведение человека.
