1. Глава 1
— Нет! Нет! Нет! Не может быть! Только не ОН!
Вокруг все замедлилось, застыло. Как будто кто-то нажал на паузу, и ставшая уже привычной, желанной в своей предсказуемости, картинка спокойной, размеренной жизни остановилась. А потом послышался треск — единственный звук в окружавшем ее вакууме. Олеся могла поклясться, что она реально слышала треск. Так, с негромким, но отвратительным хрустом, осыпалась надежда на тихую, безопасную жизнь для нее и ее маленькой дочки.
— Можно пройти? — донеслось откуда-то из параллельной реальности, и Олеся вздрогнула. Вакуум неслышно взорвался, оставив на коже жалящий осадок, мир вокруг наполнился новыми звуками. — Девушка, можно пройти?! — повторили уже с нажимом, и Олеся посторонилась, испуганно кинув взгляд туда, откуда прилетело жало опасности.
Невнятный говор, шуршание бумаг, трель стационарного телефона вперемежку с пиликаньем мобильников, и главное, мельтешение фигур и лиц далеко впереди в узком проходе дежурки заставляли ее нервничать, вздрагивать каждый раз, когда один звук сменялся другим, когда чувство облегчения, на секунду окатив с головы до ног, сменялось новой порцией тревоги. Сотрудники сновали как муравьи, и, казалось, каждый был одет в черную кожанку, имел такое же сложение и такую же прическу как он, Кир.
Здравый смысл пытался пробиться сквозь пелену паники, напоминая о том, что она в Москве, в сотнях километрах от города, где остался Кир, а впередистоящий мужчина просто отдаленно напоминал его. Бывает же такое, что люди просто внешне очень сильно похожи. Тем более, издалека.
— Девушка, вы к кому?
Поняв, что ее поведение выглядит как минимум странно, Олеся приказала себе собраться, не глазеть туда, куда смотреть было страшно, хотя и невозможно оторвать взгляд, и сделала шаг вперед, к стеклянной будке дежурного.
— Я с почты, — проблеяла она и уже тверже добавила: — Здравствуйте.
Конверты намокли от влажных от волнения рук, но дежурный, слава богу, этого не заметил. Расписался, где было нужно, и кивнул, словно говоря — «Все, можешь быть свободна».
Олеся пробормотала слова прощания, развернулась и… не удержалась, снова взглянула в ту сторону, где так напоминавший ей Кира человек беседовал с одним из коллег. Впилась зачем-то в него взглядом, да так, что он это, видимо, почувствовал, и не смогла отвести глаз. Стояла как парализованная или охваченная ударом, не в силах сдвинуться с места.
Мужчина, стоявший до этого спиной к ней, повернул голову на девяносто градусов (его явно беспокоило чужое пристальное внимание, хотя он еще понял чье и откуда оно), а потом еще на столько же, развернувшись при этом и корпусом. Его блуждающий взгляд сделал круг вокруг замершей в испуге словно перед удавом Олесей и остановился прямо на ней. Губы разошлись в знакомой змеиной улыбке, переросшей в хищный оскал.
Он! Кир! Здесь! Не в сотнях километров, а в паре-тройке метров от нее!
Неведомая сила подхватила Олесю и вынесла из помещения дежурки на улицу. Почти не помня себя от страха, она перебирала ногами, особо не задумываясь, куда несет ее инстинкт, и пришла в себя только тогда, когда перед ней возникла ограда детского сада, куда она едва не ткнулась носом. Пустынные, но ухоженные площадки с квадратными песочницами и ярко окрашенными горками привели ее в чувство, напомнив о том, что она мать и отвечает не только за себя, но и за Настю. Страх страхом, особенно если учесть, сколько неприятных моментов заставил ее пережить Кир, однако терять голову не следовало ни в коем случае. Тем более, когда они в этом городе одни и полагаться им не на кого, терять голову нельзя!
Да, стоило признать, она видела Кира, это было не наваждение. Они ходят по одним и тем же улицам, и вполне возможно, когда-нибудь столкнутся еще. Обманывать себя бессмысленно, но… Она же ничего противозаконного не делает, а значит, поводов цепляться к ней у него нет. А может, и вообще, он здесь временно — в командировку приехал, например.
Полгода назад, устраиваясь на работу в местное почтовое отделение, Олеся поймала себя на мысли, что ей стыдно на вопрос о предыдущем месте работы и стаже отвечать молчанием, но в то же время в душе росла гордость, что и она теперь обычный рядовой гражданин страны, зарабатывающий на жизнь приличным трудом. И пусть работа была непрестижной и низкооплачиваемой, зато она позволяла больше не дергаться от того, что когда-нибудь Настя «узнает».
Несомненным плюсом работы была частичная занятость. Утром она отводила дочку в школу и шла в отделение почты, которое располагалось на соседней улице, разбирала корреспонденцию и до обеда разносила письма и редкие газеты. Оставалось время и обед приготовить и Настю из школы встретить. Неприятным открытием оказалась необходимость относить корреспонденцию в местный отдел полиции, и первое время Олесе казалось, что все смотрят на нее с осуждением, словно знают о ее неприглядном прошлом. Но постепенно она поняла, что в принципе на нее никто внимания особо и не обращает. Пришла, отдала бумажки, ушла.
Сегодня же заболела одна из сотрудниц, и Олесю попросили взять еще один участок. И надо же — столь шокирующий сюрприз. Стоило прикрыть глаза на секунду, как перед мысленным взором тут же появился он, Кир. С насмешливым презрительным взглядом, неизменной жвачкой во рту, не знающими границ руками. Внутри вновь пробудилось то странное щемящее чувство тревоги, которое никак не отпускало ее с того дня, как они с Настей оказались в Москве.
