– Итак, в увольнительную пойдет…, – все замерли на мгновение. Сотня курсантов маялась под палящим солнцем, – сержант Драго! – по рядам пробежал ропот. Конечно. Кто бы сомневался. Генеральская дочка. Остальные не – люди??? Пять увольнительных за два месяца!!! Когда все это закончится…
– Тишина в строю! Иии.., – тишина стала осязаемой. Ух ты, еще кто-то, неужели конец изоляции? Кто еще? – В усиление, в биолабораторию – Назеров и Вольф. Вольно! Разойтись по своим местам!
Бурча и возмущаясь, все расходились. Достали уже со своим военным положением! На дворе конец мая, а мы все ходим строем. Может, и нет никакой угрозы от этих тарелок? Сколько уже висят… Суки…
Над полигоном, в небе четко вырисовывались расплывчатые контуры темного космического объекта. Над городом висел точно такой, и дальше еще один, и еще…
Двенадцатого сентября две тысячи сто семнадцатого года одновременно на всех континентах наблюдательные станции зафиксировали приближение сотен тысяч неопознанных летающих объектов.
Атаки на околоземной орбите не принесли никаких результатов. Такая мощная система защиты землянам и не снилась. Огромное их количество наводило на самые страшные предположения. Но они как призраки, объявившись, не подавали признаков жизни. Все силы землян были приведены в боевую готовность.
Атаковать с земли не решались, коту было понятно, что противник превосходил нас по уровню развития и вооружения, лет так на несколько миллионов… Из Пакистана, правда, пальнули ядерной, а еще, говорят, их сняли с вооружения в прошлом веке, но кроме наземных разрушений – ничего. Они медленно подлетели и зависли. Недели сменяли друг друга. Паника сменилась растерянностью. Решили ждать.
…Прошло три года.
Мила была раздосадована. Можно было как-то по-тихому, а не перед всем строем. Еще раз показать всем, что она тут на особенном положении. Аа… плевать, она все равно хотела попасть домой. Девять кварталов, и все. Она там будет, несмотря ни на что! Двигаясь через плац, Мила старалась не смотреть по сторонам, ей казалась, что все встречающиеся ей курсанты с ненавистью глядят на нее. За три года всеобщей мобилизации все жутко устали. Отпуска были редкостью, а увольнительные превращались в клубок проблем с местными, солдаты нередко промышляли грабежом и хулиганили от скуки, и их стали давать только за великие заслуги, например, нужно было родиться в семье главнокомандующего Западного округа. В родные места, так вообще, редко кто попадал.
А их дивизию, наконец, перебросили в Светлогорск. Может, папа постарался? Если подняться на крышу госпиталя, то можно увидеть наше озеро возле района. И голубятню. Сам городок не увидишь, там такой щит, даже инфроглаз не возьмет. Гордость инженеров.
– Маша! – девушка оглянулась, – Машенька, это ты? – навстречу к ней быстро приближалась величественная фигура седовласого великана. Волны курсантов почтительно огибали этого уверенного в себе старика в генеральских погонах. – Виктор Герасимович? Здравствуйте! – Солнце яростно светило ей прямо в глаза, и, наверное, поэтому сразу защипало.
Отрывки детских воспоминаний ворохом посыпались из памяти, как осенние листья. Папа с дядей Витей наперебой учат ее, пятилетнюю, как правильно подсекать лещика, да так, чтоб наверняка. Он, на похоронах мамы, держит ее за руку, успокаивающе шепча: «Все пройдет, все пройдет». Большая кукла, чуть не с нее ростом, сама шагает, а сзади улыбается уже не просто дядя, а – Крестный.
Вот сейчас она вцепится в его китель и расплачется, как в детстве, размазывая сопли по лицу, и расскажет, как она устала, и никого из своих не видела уже полгода, а дома не была два, и что все оказалось совсем не так, и в гробу она эту армию видела…
– Я так рада Вас видеть, – Мила судорожно сглотнула, тепло пожимая протянутые руки, и оказалась в медвежьих объятьях, – Как Вы, Наталья Борисовна, как Света?
– Машенька! Все хорошо, ты почему еще не дома? Вас только на неделю сюда перевели. Папа как раз в городе, совещание перенесли на завтра. Что-то срочное. Ты еще застанешь его, поторопись. Как ты повзрослела! Настоящий боец! – Теплый взгляд, словно по волшебству, вернул Милу к жизни. Захотелось летать и смеяться.
– Меня как раз отпустили, вот иду… Вы зайдете вечером?
– Конечно, А ты что, одна пойдешь? Вдруг на мародеров нарвешься, да и не только, город совсем пустой.
– Так, ведь, военное положение, не пускают никого, – Мила покраснела, – кроме меня…
– Капитан Егоров! – стоявший неподалеку капитан, в мгновение ока, оказался стоящим рядом, навытяжку.
– С рядовым Драго отпустить в увольнительную… Маш, кого тебе дать в охранники, посерьезнее? – только что грозный генерал ласково повернулся к девушке.
– Грибова. Александра. Можно, – имя сорвалось, прежде чем она успела подумать.
– Грибова сюда! – Так точно, – капитан уже быстро отдавал распоряжения рядом стоящему сержанту, – И проинструктируй! Сопроводить в целости и сохранности. Головой отвечаете!
– Ну, Машенька, я побежал, вечером к вам обязательно заскочу, – хитро подмигнув девушке, генерал поспешил дальше.
Мила растерянно проводила его взглядом.
