Дизайнер обложки Анна Чебаник
Фотограф Виктория Котэ
© Виктория Котэ, 2023
© Анна Чебаник, дизайн обложки, 2023
© Виктория Котэ, фотографии, 2023
ISBN 978-5-0060-4995-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Всякие благодарности
Спасибо тебе, что держишь в руках эту книгу. Если это так, значит, по какой-то причине ты
– значимый человек для меня и я подарила тебе этот экземпляр.
Вряд ли ты купил его в магазине книг, потому что там его точно нет.
У меня просьба – не забудь прямого назначения этой книги. Ее задача – быть прочитанной.
Спасибо Юле Дьяковой, моему любимому психологу и проводнику, за то, что в свое время снова дала мне импульс писать.
В твоем поле родилось много волшебных историй.
Спасибо Жене Бабушкину, писателю и моему наставнику, за выход на новый уровень в текстах. Все, что мы с тобой делали, – терапия, которую мы спрятали за литературой. Здорово мы замаскировались, правда?
Спасибо людям, которые встречались мне за всю мою жизнь. Вы тоже принимали участие в создании этой книги.
Без вас не было бы и части этого опыта.
Спасибо маме и бабушке за мое легкое, светлое и наполненное любовью детство. Оно может быть таким, несмотря на трудности, если главную роль играет ЛЮБОВЬ.
Люблю вас всех.
Вы – лучшие!
Мы ходили по степи на дачу с бабушкой.
Иногда она бесила меня, а я – ее.
Радовали только карамельки «взлетные», которые она давала мне по дороге.
Так и ходили, расстояние отсчитывая карамельками, а не километрами.
А когда она ушла насовсем, я зачем-то надела ее плащ. Я знала этот плащ чуть ли не со школы. Его ей подарил кто-то.
Меня очень злило, что ее уже нет, а плащ останется. И будет здесь еще много лет, а может, еще кто-то посмеет его носить, но не она.
Мне захотелось почувствовать ее объятья. Вспомнить ее теплую рыхлую спину и руки. И я надела этот плащ и засунула руку в карман. Там был фантик от шоколадной конфеты «Буревестник» и карамелька «Взлетная».
И я точно знаю, что она лежала там для меня.
Мне было лет пять, когда в городе появилась первая церковь. Забрали дом у горисполкома, выписали батюшку, и православие официально настало.
Бабушка водила меня с собой по случаю. Там было скучно, душно и тесно, особенно в дни службы. Особенная и жесткая пытка для пятилетнего человека.
Не сиди, ты что, бабка столетняя?
Не вались, что, стоять не можешь?
Не дергайся.
Не зевай, бес залетит.
Делать было нечего, и я убегала во двор трогать котов.
Или рассматривала иконы, но их было мало.
Веселей всего было, когда батюшка надевал праздничную ризу.
Я погружалась взглядом в парчовую ткань и мысленно раскраивала ее на кукольные платья.
Вот этот кусок можно собрать, и получится юбка. Отсюда отрезать – и будут рукавчики, а из переливающихся пуговиц можно сделать диадему.
Затем приступала к камушкам в виде креста на клобуке и к концу богослужения уже выковыривала из него все. Они хорошо шли на серьги и ожерелья.
Когда кроить надоедало, я гуляла по орнаменту: погружалась в узоры, перепрыгивала с золотых нитей на цветные переплетения, пускала по блестящим дорогам автобусы и машины.
Скоро я уже знала все наряды нашего батюшки. Особенно любила красно-золотой, торжественный и очень хотела из него платье.
Когда я училась в начальной школе, мама уже работала в котельной.
Тогда Казахстан стал независимым и у нас появились тенге вместо рублей.
Но зарплату вдруг перестали платить деньгами. Давали какую-то мелочь монетами и продукты в счет оклада.
Хлеб, молоко и кефир. Редко – колбасу. И это был праздник!
Я носила домой хлеб и кефир с маминой работы. Шла по большой трубе, которая подавала горячую воду в город.
Идти по трубе, перепрыгивая стекловату, – в этом было что-то героическое.
Горячий хлеб был вкусным, кефир тоже. По дороге я садилась на трубу, смотрела на степь и ела свой груз. До дома доживала только половина поклажи.
Как-то дали мешок сухого молока, и все стали варить «сникерс» – варево из сахара, какао, арахиса и сухого молока. Было вкусно, но главное – сладко.
Иногда давали муку в мешках и сахар. Это было хорошо. Не надо было идти на базар и покупать все там за живые деньги.
Надо было как-то жить дальше, и мы как-то жили.
Пенсию у бабы тоже задерживали. Продукты перечислением спасали, но не полностью.
Баба заняла денег и пошла к «Юбилейному» торговать жвачками и шоколадками.
Love is…, Albeni и Luna приносили живые деньги. А мне хотелось сладкого, и я иногда воровала у бабы из сумки ее товар.
Как-то она раскрыла меня и отругала. Она говорила, говорила, а в голосе было слышно бессилие, боль и большая усталость от такой жизни. Мне стало стыдно, острый ком вонзился в горло, но заплакать так, чтобы стало легче, я не смогла.
Потом ей предложили заработать «посерьезнее» – продавать водку и спирт под прикрытием детских сладостей.
Это было выгоднее, и баба согласилась, хоть это было и незаконно. А иногда даже опасно – бабок грабили, били и отнимали товар.
Как-то подошли двое и спросили: «Водка есть?»
Она сказала «есть», но ее голос был совсем другим. Я ему не поверила. Это был чужой голос. Писклявый и испуганный.
Двое сказали, что им нужно бутылок шесть, и она снова сказала «есть».
