Глава 1.
– Абрамов, ты ? – раздался в трубке до боли знакомый голос.
– Ну да, я. Фадина, ты что ли ? – сонным голосом спросил Макс.
– Ты чего, спишь что ли ?
– А сколько времени ?
– Уже половина седьмого.
– Да ты чего, охренела совсем, естественно я сплю. Я встаю обычно в семь.
– Давай просыпайся, у меня к тебе дело есть.
– Ну ладно, ладно, встал. Чего тебе надо ?
– Я сегодня приду только ко второй паре. Можешь попросить Машу, чтобы она меня не отмечала по возможности ?
– Ну, хорошо передам. И что, это все ?
– Ну да.
– В институт лучше вообще не приходи, убью !
– Да ладно тебе.
– Кстати, идешь сегодня на собрание ?
– Да пойду, и хочу Ваньку уговорить, чтобы он тоже пошел.
– Хм странно как-то, обычно мы тебя уговариваем.
– Ну что ж поделать. Просто мне интересно. И еще я предлагаю потом пойти выпить. Ведь Новый год на носу.
– А, ну тогда все понятно, предложение хорошее, я думаю так и сделаем.
– Ну, все, тогда, увидимся в институте.
– До встречи.
На этом разговор закончился и Максу пришлось вставать и идти умываться, чистить зубы и заниматься прочей ерундой. Абрамов терпеть не мог когда его будили, но Фадина была одной из тех немногих кому это всегда сходило с рук. И она этим с успехом пользовалась, сегодняшний день не был исключением.
После всех обычных процедур в стиле завтрака, похода к метро, и поездки на электричке, он, наконец, таки прибыл на станцию “Маяковская”. Недалеко от нее находился Санкт-Петербургский юридический институт Генеральной прокуратуры Российской Федерации. У метро он как обычно встретился с Горностаевым Ваней. Каждое утро, на протяжении года они встречались здесь в 8:45 и направлялись в институт. Цели у каждого из них были разные. Горностаев шел туда, чтобы получить очередную порцию знаний, а Абрамов скорее для того, чтобы пообщаться с народом.
Сегодня было 29 декабря, предпоследний учебный день в этом тысячелетии. Народу в институт шло мало, большинство, конечно же, забило и осталось дома. Макс бы и сам остался, да вот только сегодня должно было проводиться собрание команды КВН, которая, к слову сказать, называлась не иначе как “Прокуроры”. Абрамов был одним из ее членов, он занимался музыкой. И хотя некоторые относились к этой его должности с иронией, большинство все-таки считало это дело ответственным и важным. Короче говоря, Макс должен был там присутствовать. На самом деле он все равно пришел бы в институт, даже если никакого собрания не было бы. Потому что дома он находится, долго не мог. Скучал. Что касается Горностаева, то он был таким человеком, который жил по принципу: “Нет слова “не хочу”, есть только слово “надо”. Может быть это и правильно, кто знает. Во всяком случае, занятия он пропускал очень и очень редко.
У входа в институт крутился Федоров, который ждал неизвестно кого, но каждый раз, как только кто-то подходил к нему поздороваться, он сразу же "оживал". Складывалось такое впечатление, что именно этого человека он и дожидается вот уже пол часа на морозе. Но люди подходили, здоровались, заходили в институт, а Федоров все еще стоял. Антон Федоров был одним из тех людей, которые знают всех, и все знают их. Поэтому без дела он там не находился. Рядом с ним околачивались Авиняны, они о чем-то оживленно спорили. Авиняны представляли собой нечто оригинальное. Это были два брата, которых увидеть порознь было практически невозможно, а даже если кто-то видел лишь одного из них, он все равно звал их обоих, потому что различать их приходилось только лишь по родинкам. Но это были поистине достойные ребята. Особенно примечательно, то, что обидеть их было практически не возможно, во всяком случае, если такой человек найдется, он вполне может, гордится собой. Проходя мимо этой достаточно милой компании, Макс с Ваней не остались в стороне, и подошли к ним поздороваться. Горностаев ограничился рукопожатием и сразу же нырнул в институт. Абрамов же немножко задержался, так как хотел уточнить, во сколько же сегодня будет это самое собрание. Узнав, что оно запланировано на 14:00, он направился в институт с лицом полным удовлетворения. А Федоров с Авинянами так и остались стоять у института.
День тянулся невыносимо долго, второй курс парился на лекциях, третий извращался на семинарах, а первый вообще непонятно где находился, создавалось такое впечатление, что его вообще здесь нет. После первой пары, когда Горностаев с Абрамовым стояли в коридоре, подвалила Фадина. На вопрос Горностаева, где она собственно находилась в течение полутора часов, она ответила нечленораздельным мычанием, а потом сообщила, что ей очень хотелось спать. Фадина была тем самым созданием, на которое злиться было очень сложно. При виде ее всегда возникало желание сделать что-то хорошее, потому что эта взрослая на вид девушка на самом деле была просто маленьким ребенком, с которым надо постоянно сюсюкаться, играть, а когда он плачет, давать ему соску.
Но Горностаев с этим мнением не вполне соглашался, поэтому он хотел, было продолжить выяснение проблемы опоздания Фадиной, но у него ничего не получилось, потому что к их компании присоединился Нюша, который стал очень живо обсуждать предстоящие праздники. Как обычно, ничего из ряда вон выходящего в планы этой троицы не входило. Сначала задумали нечто глобальное, но, в конце концов, получилось как всегда. Горностаев с Фадиной собирались к Ване на дачу, Абрамов намылился к Клецкину, а Нюшка тоже собирался на дачу к своему другу. Зная Нюшу, можно было предположить, что там как всегда соберется толпа девушек, со всеми вытекающими от туда последствиями. Потому что такой он был человек. Я не скажу, что Горностаев с Абрамовым отличались от него, просто они не так агрессивно реагировали при виде противоположного пола.
