В XXI веке слово «писатель» звучит как некий анахронизм или в лучшем случае просторечие. Всякий, кто хоть как-то работает со словом, скорей назовет себя фрилансером, smm-щиком, сценаристом или копирайтером. Людям нравится, с одной стороны, ощущать себя в этом маркетинговом, театральном флере или гриме, если хотите; с другой стороны, называя себя так, они избавляются от ответственности, которая с давних пор идет об руку с призванием «писатель». Поэтому если ты себя называешь им или хочешь показаться таким, люди вполне справедливо требуют от тебя доказательств. «Вот ты, копирайтер, что стоят все твои поделки без грандиозного труда? Что толку, что ты напишешь блестящий рекламный текст, описание, аннотацию, отзыв или комментарий, который закрепят в топе тысячью лайками? Все мы, как известно, немного лошади, а лошади не пьют мутную воду. Либо дай нам действительно произведение искусства, либо не смей себе присваивать то, что тебе не принадлежит». Что ж, да будет так.
Я начал думать над текстом и продумал только около года. Я понимал, что написать книгу не трудно; надо написать именно хорошую книгу, книгу, которая может быть близка широкому кругу лиц. Поэтому мой выбор пал на художественную литературу. Разнообразный набор инструментов уже маячил у меня в глазах. Осталось только разобраться с материалом – выбрать глыбу, которую можно скрупулезно обтесывать, или взять стену и превратить ее в скалодром. Таким материалом стало популярное в нашем городе видео, на котором парня напичкали наркотиками и накормили кошачьим кормом. Я задумался и стал мысленно набрасывать картину. Но чем больше я размышлял, тем сильней погружался в глубь нашей эпохи, пересказ которой вот-вот начнется.
Первое, что почувствовал Гуес, проснувшись в своем старинном просевшем кресле, – это нестерпимый холод. В общежитии отопление включили в конце осени – тогда его вполне хватало. Впрочем, и спустя месяцы хватало многим, но Гуес был не из их числа: не столько из-за отсутствия хоть какого-нибудь обогревателя, сколько из-за подгнившей негодной оконной рамы. К тому же комната Гуеса находилась на девятом этаже, откуда можно было не щурясь разглядеть полгорода: сразу пробивает дрожь от лихорадочных ветров, нескончаемо шмякающихся о скорлупу стекла и шумно стачивающих угол парапета. Эти обстоятельства в совокупности только подпитывали друг друга, словно объединившись против общего врага. Второе, что ощутил проснувшийся, – это подсохшую струю слюны, берущую исток из уголка рта, след от которой также остался на подушке в виде мокрого пятна, какие нам обычно показывают на ассоциативных карточках в психологии. Он нехотя отер щеку рукавом и перевернулся на другой бок, лицом к тюлю, за которым смутно отражалась комната, подсвеченная включенным телевизором.
Пришла пора вернуться в реальность, козявочка. Уже стало привычным просыпаться в вялом обморочном состоянии, точно после наркоза. Чувство жертвы незаконного или случайного эксперимента, как те персонажи из комиксов. Комиксы1… Казалось бы, бесполезный суррогат литературы, характеризующий, однако, действительность гораздо правдивее и убедительней, чем большинство художественной литературы, несмотря на все фоновые сверхъестественные побрякушки и суперспособности. Это общежитие – один сплошной комикс, верней, недокомикс, потому что в нем нет героя. Зато злодеев хоть отбавляй. Будто существуешь в отвратительной заброшке на самом краю мира, где скапливаются одни отбросы, готовые размозжить друг другу башки за метр личного пространства. Голое бетонное строение для врожденных социопатов и преступников, где зароком безопасности служит лишь власть. Черт, какая все-таки холодина.
Гуес стащил коричневое покрывало к ногам, встал и пошел в другой конец комнаты, воткнув ноги в свои любимые ременные тапочки. Подойдя к шкафу, что стоял у выхода в секцию, Гуес вытащил плотную и ворсистую изнутри толстовку с капюшоном и тут же занырнул в нее. Затем он дернул дверь и, убедившись, что ни у кого не получится к нему вломиться, пошел обратно, глядя на поблекшую от времени лакированную тумбочку, стоявшую в ногах кресла. Надо было по осени заставить Говнюка затыкать раму ватой и заклеивать скотчем, как это безуспешно принуждали делать в техникуме его самого. А этому-то, наверное, сейчас тепло: за него все папаша сделал. Карло. Карлос. Вообще если хочешь убедиться в порядочности и адекватности человека, нужно спросить у него, кто такие Мурилу Бенисиу, Джованна Антонелли, Вера Фишер. Всякий уважающий себя человек держит в памяти этих людей2.
Тем временем экран оживлял комнату радужными всполохами, но хозяин почти никогда не обращал на него внимание. Этот телевизор, как и многие другие, работал не по назначение; главная его функция заключалась в том, чтобы создавать иллюзию течения жизни и участвующего в ней зрителя. Проще говоря, его неуемное навязчивое бормотание и красочное мерцание оберегали Гуеса от погружения в себя и страха разрастающегося одиночества, крадущегося тенью по темнейшим участкам комнаты.
