– Ты разлил пену на поверхности сразу же после её телепортации? – спросил Аёвен мужчину, почтительно стоявшего рядом. На кровати, у которой они оба находились, лежала королева Фалеппа, Плея. Глаза её были закрыты, но ровное дыхание показывало, что женщина просто спит.
– Да, правитель. В ту же секунду, как вы телепортировали её, – ответил тот.
– Хорошо. Благодарю, Дейрен.
– Жаль, что вам придётся заблокировать её память. У неё там, наверное, осталось много родных, – вздохнул Дейрен. Он находился на должности тронбрейва в государстве Маэлия, где правил Аёвен. Кроме того, Дейрен был и лучшим другом правителя. Он знал, что тот давно уже любит эту женщину, с тех пор, как она начала постоянно являться в его видениях будущего. И у них даже была одна встреча в реальности, когда правитель приплыл, чтобы вмешаться в предстоящие будущие события и спасти ей жизнь, телепортировав на свой подводный корабль. Правда, после встречи пришлось заблокировать этот момент в памяти фалеппийской королевы.
Изменив будущее Плеи тогда, они отправились назад в своё государство, до него предстояло ещё около трёх месяцев плавания. Но через несколько дней Аёвен приказал возвращаться назад к островам в тумане. Ему пришло очередное видение, в котором Плея должна была умереть. Королева больше не влияла на события вокруг той девушки, играющей огромную роль в спасении Девальвира. Оставить её после сохранения жизни на месте означало бы сильно вмешаться в будущее, а этого делать нельзя. Итог был бы плачевный для всего народа Маэлии. Их государство раскрыли бы сверхсущества, раса, называющая себя божественными наблюдателями и управляющая жителями основного материка Девальвира.
Магически мир огромен, и магии божеств не хватало, чтобы посетить противоположный конец планеты, где в глубине Всемирного океана скрывалось государство Маэлия. Маэльцы были тоже сверхрасой, зародившейся три тысячи лет назад в результате аномальных всплесков магического источника, образовавшего Девальвир. Их телам не нужно восстанавливать свою родную магию, она изначально стала неиссякаемой в их совершенных организмах. Маэльская магия, равная по силе той, что имели божественные наблюдатели.
Как и божества, маэльцы тоже обладали способностью телепатии. Достаточно посмотреть на человека и захотеть слышать его мысли или говорить с ним – такое свойство имела маэльская магия. И это было очень удобно, иначе, если одновременно непрестанно слышать мысли всех окружающих, то так можно и потерять самого себя.
– Другого выхода нет, – грустно произнёс Аёвен, спустя несколько минут молчания, вырвав друга из размышлений. – Она умерла там, от магии тумана, брошенной слугой далькоров. Так ей суждено. Теперь возможно жить, лишь начиная с чистого листа…
– Я никогда не забуду, как тогда она вас просила не убирать себя из её памяти… Мне кажется, вы стали дороги её сердцу, – с сожалением сказал Дейрен, надеясь, что правитель передумает. Тронбрейву жаль было друга, который в те дни буквально летал на крыльях от счастья, узнав от самой Плеи о её влечении к нему.
– Я должен, Дейрен! – твёрдо сказал Аёвен. Он старался держать себя в руках. – Я рассчитал, что мы сможем заблокировать всё за пять сеансов. Начинаем. Следи за её состоянием. – Он приложил ладонь к голове королевы, а Дейрен свою на сердце Плеи. От руки Аёвена в голову бывшей фалеппийской правительницы полился яркий алый свет…
Последнее, что Плея увидела перед тем, как провалиться в небытие – это летящий в неё туманный смерч, выпущенный бывшим королём Мельсапа. В ту же секунду свет померк. Она не знала, сколько прошло времени, но сознание вернулось к ней, а глаза открыть не получалось, как и пошевелиться. Тело не слушалось.
«Значит, я всё же умерла, – подумалось ей. – И что, это вот так происходит после смерти? Лежишь и не можешь пошевелиться, и темнота…»
Её охватило сильное беспокойство, перерастающее в ужас: «Неужели теперь так будет вечно?!» Но вдруг до неё донеслись голоса. Она услышала до боли знакомое имя. Но откуда она может его знать? Аёвен… Кто этот человек? Почему… «Стоп! Я же слышу голоса, значит, я не умерла! Или это божественные наблюдатели несут мою душу в свой мир?» – начала размышлять она. Но голоса раздались снова, и Плея услышала, о чём они говорят. Ей хотят заблокировать память! Как жестоко! Божества не должны так поступать! Она ведь хочет дождаться и увидеть ещё раз своих родных… Ей захотелось заплакать, но ведь тела не было, и плакать не получилось.
«Я должна защититься! – снова подумалось ей. Ещё в Фалеппе, когда она подготавливала заклинания к походу, то отправила несколько на блокировку сознания в свою кровь. Плея вспомнила о них, но тут же с горечью подумала: «Так ведь тела с кровью нет…»
«Стоп! Не сдаваться, попробуй!» – приказала она себе и попыталась вызвать из крови заклинание. Как раз это время в её голову уже полилась алая магия Аёвена. Образы, события, вся жизнь королевы закружилась в её сознании. Заклинание блокировки удалось вызвать, и она пыталась выхватить из этих образов, бегущих перед закрытыми глазами, хоть что-то, удержать в памяти хотя бы кого-то из родных, так жестоко отбираемых этими злыми божествами. Плея сопротивлялась, пытаясь сохранить какие-то остатки памяти, она вызывала одно за другим из своей крови заклинания блокировки сознания, пока они не закончились.
