Человеческая природа всегда полна любопытства, страха, покорности и желания следовать за другими. Особенно сильно проявляется желание быть частью группы. Это похоже на болезнь, от которой нет лекарства, и она быстро охватывает целые города и страны, превращая людей в послушных овец. Понимание того, как устроены люди, дает власть тем, кто управляет обществом. За последние две тысячи лет мир сильно изменился. Раньше, чтобы заставить людей подчиняться, использовали силу. Теперь, в эпоху информации, достаточно просто донести нужную идею, и люди начнут делать то, что им скажут: покупать, носить и читать то, что рекомендуют авторитетные критики и случайные читатели.
Информационное пространство похоже на большую паутину, где каждое слово и картинка могут влиять на то, как люди думают и действуют. Люди, которые хотят, чтобы их одобряли, часто попадают под влияние других и начинают подстраивать свои желания под чужие ожидания. Это дает возможность тем, кто умеет управлять эмоциями людей, превращать обычную рекламу в нечто, чему все начинают поклоняться.
В мире интеллектуальных развлечений царит хаос и откровенная глупость. Людей завлекают в ловко срежиссированные шоу, где за блеском и зрелищем скрывается поверхностное содержание. Ослепленные эффектными фразами и яркими картинками, зрители зачастую не задаются вопросами о глубине представляемого материала. Вместо вовлеченных дискуссий и интеллектуальных споров, аудитория часто становится свидетелем популистских заявлений и манипуляций.
1
Кирилл успел пожалеть, что встал так рано, и все ради того, чтобы начать работать над своим первым крупным романом. Лучше бы он поспал чуть дольше и проснулся на три, а то и на четыре часа позже. Он был одним из тех молодых писателей, которых в свои тридцать лет никто не хочет печатать, и по большому счету, мало кто читает. Единственное, что у него хорошо получалось, так это выплескивать на бумагу тонны слов и превращать их в предложения, а после делится своим творением со знакомыми и родными. Сам же он считал себя непонятым гением, произведения которого были недооценены. Именно так и никак иначе. Собственно, по этой причине он сидел за массивным большим письменным столом, уставившись на белоснежный лист бумаги с немного загнутым и пожелтевшим от частых прикосновений уголком, который торчал из старой печатной машинки "Москва". С помощью нее Кирилл хотел призвать на помощь музу эпической поэзии, погрузиться с головой в старину, когда великие писатели двадцатого века творили свои бессмертные произведения на точно таких же агрегатах. Он полагал, что звон клавиш и прочих механизмов поможет ему настроиться на некую волну вселенского вдохновения, откуда он выловит поистине потрясающий сюжет.
Он осознавал, как трудно работать с такой техникой. Компьютер в этом плане казался гораздо более удобным вариантом. На нем можно было легко удалить или исправить букву, слово, фразу и даже целый абзац. В то время как на пишущей машинке приходилось удалять буквы с помощью бритвенного лезвия. Тем не менее он все равно выбрал именно этот способ для написания своих произведений.
Он любил физическую природу пишущей машинки. Каждый удар по клавише сопровождался механическим щелчком, мелодией, знакомой ему с детства. Это было не просто инструментом – это был ритуал, который стал частью его творческого процесса. Листы бумаги плавно проходили под его руками, и каждый новый абзац превращался в его собственное произведение искусства. Ошибки, конечно, случались, но, вместо того чтобы считать их неудачами, он начал воспринимать их как элементы своего мозаичного творчества.
Кирилл помещал свежий лист бумаги в печатную машинку и печатал несколько строк. Когда он доходил до конца строки, раздавался звонок, и он с помощью рычага перемещал каретку на следующую строку, продолжая печатать. После завершения страницы он вытаскивал лист, внимательно его изучал, морщил лицо и бросал скомканный бумажный лист в переполненную мусорную корзину. Затем он снова заправлял машинку новым листом, лениво доставал из помятой пачки сигарету и быстро выкуривал ее до самого фильтра. Окурок он тушил в жестяной банке, которая служила ему пепельницей, так как на обычную у него не хватало денег. После этого он снова доставал сигарету и продолжал курить. Между написанием текста и курением он часто пил дешевый кофе и слушал старую пластинку с любимым блюзом, исполняемым афро-американской певицей. Унылым голосом она пела о смерти в дешевом мотеле.
2
Жизнь Кирилла не сильно отличалась от его работы. С женой ему повезло так же, как и с написанием никому не нужных рассказов, которые он мог создавать в больших количествах. Она была любящей, в чем-то верной, но нельзя сказать, что очень привлекательной – на любителя. Она просто пришлась по душе Кириллу, и он принял это как данность. Они встретились в библиотеке, где он подрабатывал летом, будучи на последнем курсе факультета литературы.
После окончания университета Кирилл женился и устроился работать преподавателем литературы в школе, но проработал там всего два года. В это время у него возникла идея начать писать собственные истории. В подростковом возрасте он уже создавал отдельные произведения, короткие рассказы и повести, но это было лишь хобби. Писал он в основном под воздействием алкоголя и иногда легких наркотиков, которые помогали ему проводить дни в своем кабинете. Его новая семья, состоящая из него и жены, жила скромно. После увольнения Кирилл постоянно оставался дома, а его жена работала продавцом в ювелирном магазине.
