До показных занятий оставалось несколько дней и я мог позволить себе пешком и спокойно пройтись по учебным точкам, который готовил мой батальон на полигоне и где мы и будем показывать эти самые занятия для генералитета. День стоял отличный. Наконец-то схлынула изнуряющая жара и с северного направления повеяло лёгкой прохладой, отчего я с превеликим удовольствием шагал по затравенелому полигону от одной учебной точки к следующей. Везде слаженно кипела работа и мы даже опережали график, что настраивало всех, в том числе и меня, на оптимистический лад.
До последней и самой дальней учебной точки оставалось пройти километра два, откуда уеду в лагерь на обед на БМП. Но в то же время, уже с лёгким беспокойством поглядывал в сторону охерено чёрной грозовой тучи, неуклюже вылезавшей из-за горизонта, гадая про себя – Успею или не успею дойти до своих бойцов, чтобы там укрыться от дождя?
Если, конечно, побегу – то успею…. Но бежать не хотелось и я лишь ускорил шаг, хотя уже доносившийся солидные раскаты грома настораживали. Да и частые, даже можно сказать беспрерывные удары молний, направленные чётко вниз и почти достигавшие поверхности земли, не расслабляли, а начинали слегка тревожить. Так что, пройдя пару сотен метров, пришлось перейти на бодрую рысь, тем более что прохладный, и уже с изрядной долей сырости ветер, усилился и дул теперь в спину, помогая бежать. Но когда в очередной раз оглянулся назад, то с удивлением чертыхнулся – туча, каким-то невероятным способом разрослась и приблизилась настолько близко ко мне, что я уже ломанулся изо всех сил, потому что нехило испугался. Дождь то ладно, промокнем и это ерунда, но вот плети молний… И грохот грома… Тут забеспокоился не только о себе, но и о подчинённых на точке. Туча с молниями прямо пёрла туда.
Я уже понимал – не успею, но всё равно удовлетворённо хмыкнул: – Не…, шалишь…!!! Успею… Молодцы, парни, хоть и на полигоне, а не на войне, но наблюдение ведётся чётко.
От учебной точки, в мою сторону мчалось зелёное БМП, подымая длинный шлейф белесой пыли, пригибаемой ветром к земле. А когда до него оставалось метров сто, непонятно откуда пришла мгновенная и жгучая мысль понимания конца: – Чёрт…, не успел. Это звиздец!!!!
Даже в последний миг жизни успел увидеть мертвенный отблеск молнии и наступила чернота….
Этот был ПОСЛЕДНИМ….. из четырёх эшелонов, прибывших сегодня. Но первым трём повезло и они более менее благополучно прибыли к нам и сейчас выгрузка людей и их багажа уже заканчивалась в трёх километрах отсюда на Сортировке. А этот прорвался к нам с боем, в самый последний момент.
***
Длинная…, длиннющая гусеница железнодорожного состава тягуче медленно вытаскивала своё бесконечное тело из чёрного зева туннеля огромного сооружения промышленного вида с помощью двух, когда-то зелёных и чистеньких тепловозов. Когда-то… Сейчас они были покрыты толстым слоем копоти, пыли, на которых ярко горели пятна рыжей ржавчины. Самый первый, вдобавок, лениво и жирно горел, распространяя далеко вокруг себя запах горелой изоляции и эшелон еле тянул по сути только второй тепловоз. Тоже весь прострелянный в многочисленных пробоинах – старых и новых, поблёскивая на солнце остатками разбитых стёкол и мокрыми боками от стремительно тающего снега. Не лучше выглядели и пассажирские вагоны, с десяток товарных, а сзади них бесчисленные открытые платформы, заполненные гражданским людом и их багажом. Правда, среди пассажирских сразу выделялись десять новеньких вагонов, но и они несли на себе отпечатки обстрелов. И точно также были разбиты стёкла, в стенах с обоих сторон зияли пробоины от пуль и выстрелов из гранатомётов. Но пять вагонов были хоть и повреждены, но имели явно бронированные стенки и пуленепробиваемые стёкла, покрытые сетью белых, крошёного стекла пятен от пуль, сумевших удержать удары и сохранить жизнь и здоровье находящихся внутри людей.
Дойдя до танка, стоявшего на путях, состав с последним громким и резким металлическим лязганьем сцепок остановился и с остановкой прекратился и огонь с последней платформы. Но теперь вооружённые люди нацелили своё оружие на оцепление, в двухстах метрах по обе стороны железнодорожного полотна и от эшелона, в наступившей относительной тишине, донеслись крики боли, страха и безнадёги людей, только что вышедших из-под обстрела.
А эшелон всё тянулся и тянулся, постепенно втягиваясь весь в кольцо оцепления войсками. Наконец-то показалась последняя платформа, с которой вооружённые люди вели беспорядочно-плотный огонь в чёрное пятно распахнутых ворот, откуда они только что вынырнули. Стрельба была по сути уже бессмысленной, так как эшелон находился на безопасной территории, но туда, в темноту зева, всё равно били из всех стволов.
– Внимание! – Раздался громкий металлический голос репродуктора, – Внимание! Вы прибыли и находитесь в полной безопасности на земле Колонии. Для вас всё плохое уже закончилось. Просим вас соблюдать порядок. Через несколько минут к эшелону подойдут автобусы и вас отправят в пересыльный лагерь….
– АААааааа…, суки, не обманете… Не возьмёте…., – на последней платформе человек десять активно засуетились у пулемётов, а ещё через несколько секунд они открыли огонь в сторону оцепления, которое сразу же залегло или скрылось за бронированными машинами и в высокой степной траве.
