«Большое звёздное небо вернее называть Чёрным. Нам бросают вызов не звёзды, нам бросает вызов эта древняя тьма…» – Книга Империума
Находка
2 февраля 2035,
Луна, Море Кризисов, Станция «Содружество»
– Семьдесят миллионов лет… – раздался протяжный голос оператора Вилье Астрома, будто он сам был до конца не уверен.
– Что?
– Прошу Вас подойти ко мне и посмотреть, – оператор медленно произносил каждое слово.
Начальник станции Нэш Джордан, плавно развернулся и пошел к оператору. Кончики его пальцев холодели. Произошло что-то важное. Вилье произнес «Вы»1, которого просто нет в английском, официальном языке миссии.
– Показывай, – он встал рядом с оператором и своим тоном хотел успокоить его. Начальник это хорошо, но в сканерах и мониторах главный специалист – француз.
– Просто посмотри на экран и скажи, что видишь. Это… визуальная проблема. Показания зонда бурения. Я… Я сейчас включу подсветку.
Само по себе это было очень странно. Доступный человеческому глазу спектр лучей крайне узок. Почти все приборы собирают данные сами. На экран выводят нужные параметры. Грубо говоря, «смотреть не на что». Визуальный контроль скорее для психологического комфорта экипажа. Нэш склонился над экраном. Холод поселился уже в груди. Экран показывал зернистое изображение того, во что уперся их зонд-копальщик. «Уперся» ключевое слово, экран словно прижимался щекой к стене. Тот еще ракурс.
– Я вижу плотное однородное препятствие. Металлический отлив. Необычно. Но в чем проблема? Возьми образец, сделаем химанализ, обсудим.
– Не могу. В этом всё дело.
– Что значит «не могу»? – Нэш знал свой экипаж давно, но разные нации рождали порой сложности в понимании. Французский юмор не исключение. – Это особая шутка?
– Капитан, похоже, что я шучу? – «Капитаном» его звали по традиции, официальная должность так не звучит. К грунту они намертво привязаны, станция уже не корабль. – Зонд не может взять образец ни одним из доступных способов. Хроматический, спектральный, любой анализ ничего не показывает. – Вилье развел руками.
– Лазер? – Нэш развернулся к оператору лицом.
Встречный взгляд свидетельствовал, что этот и все последующие дежурные вопросы неуместны. Шутками тут и не пахнет. Холод поднимался от груди к горлу.
– Ты не заметил еще одного. Знаю-знаю, ракурс «щекой по стене», но черт возьми, это и есть стена! Абсолютно ровная, плоская поверхность, в ней нет ничего от природы…
– Ты хочешь сказать… – Нэш не мог закончить.
– И это металл.
– Откуда ты знаешь, без анализа?
– Чувствую. Это же маскон2. Должен быть. В этом море точно. Это он создает гравитационную и магнитную аномалию.
Двое мужчин застыли в молчании перед экраном. Один из них должен был что-то решить. Мгновения утекали со скрипом. Серая стена на экране застыла. Вдруг, по ней словно прошла волна. Изнутри. Нэш сглотнул, шумно, как ему самому казалось.
– Ты это видел?
– Не уверен. – Судя по тому, что Вилье не спросил «Что?», всё он видел!
– Так, ладно, действуем как разумные люди. По протоколу. – В этот момент Нэш остро пожалел, что протоколы есть для чего угодно, даже для похода в нужник. Кроме таких случаев, мать его… – Очисти зону контакта с объектом, увеличь фокусное расстояние, сделай серию фото. Если можем изучать только визуально, так и сделаем.
– Остальные…
– Сообщим, когда увидим фото. Выполняй.
Нэш отошел от экрана и устремил взор в иллюминатор. Делал вид, что думает и принимает командирские решения. На самом деле он просто ждал и слушал. Слушал, как бухает кровь в его голове. Бух-бух-бух. Попытался взять себя в руки. Собственно, что с ним? Им же ничего не угрожает. Напротив, находка сулит славу, успех, бессмертие … Нэш не был трусом или глупцом. Он заслуженно стал капитаном. Но иногда мы встречаем что-то такое, «неправильное», когда ты чувствуешь, что все твои знания, опыт и здравомыслие ничего не стоят. Этот кусок «стены» определенно был очень, очень неправильным. Ничего рационального, какое-то первобытное чутье. Он надеялся, но не верил, что фотографии помогут.
– Готово. Вывожу на обзорный экран.
Оба подошли к плоскому «телевизору», на котором качество изображения будет максимальным. Фотографии одна за другой менялись на экране, в полном цвете, под разными углами. Мужчины смотрели внимательно, даже чуть приоткрыв рты. Каждый боялся сказать первым. Будто слова, это последний барьер перед невероятным.
– Это металл, – должен был признать очевидное Нэш.
– Живой металл… – прошептал Вилье.
Нэш хотел оборвать его, приказать не молоть чушь, но слова застряли в горле. Конечно, он не был согласен, и не собирался поддерживать эту фантазию. Просто не смог возразить. Возможно, потому, что на фотографиях, во всей красе перед ними крутилась идеально ровная поверхность сияющей «стали». Словно на выставке металлургов. Да, чёрт, даже чище. Точно в комиксе, где сияние отмечают рисунком «искры». Вместо отповеди он сказал совершенно другое, что невольно пришло на ум.
– Ты ошибся в самом начале.
– Где? – зачарованно переспросил француз. Его усы смешно шевелились, отдельно от мимики лица.
– Про семьдесят миллионов лет. Это возраст породы сверху.
