Разбудил меня странный звук, словно на улице кто-то истерично смеялся: отрывисто и громко, переходя на визг. Я осторожно расстегнул молнию на спальном мешке и стараясь не шуметь, выбрался из него. Лунный свет проникал в маленькое окошко и светлым пятном падал на пол. Алиса сидела на пенке и смотрела на окно.
— Что это? — шёпотом спросила она.
Я пожал плечами и сказал то, о чем она и так наверняка уже догадалась:
— Кто-то смеется.
— Кто может смеяться ночью в лесу? — спросила девочка.
— Не знаю. Может, лиса? — предположил я. Громкий и визгливый смех не только резал слух, он пугал, заставляя нервно озираться по сторонам. испытывая неприятные ощущения
— А разве лисы смеются? — продолжала допытываться Алиса.
— Как люди, испытывая веселье, — нет. Но они могут издавать похожие звуки, когда возбуждены или взволнованны.
— Что же ее так взволновало? — задала девочка вполне резонный вопрос.
— Сейчас посмотрю. — Я выбрался из спальника, направился к двери, откинул крючок… И услышал за спиной громкий шёпот:
— Осторожно…
Я открыл дверь, включил фонарик, направив его в то место, где, как мне казалось, вечером сидела лиса. Пусто, животного не было. Я повел фонариком из стороны в стороны. Свет скользнул по стволам деревьев и вдруг выхватил из темноты человеческую фигуру. Я замер, а потом инстинктивно попятился. Алиса громко вздохнула у меня за спиной и схватила за руку. И тут снова раздался громкий смех. Я повел фонариком в ту сторону, откуда доносился звук, отстраненно подумав о том, что дождь уже стих и сквозь лохматые еловые ветки виднеется полная луна. Как я и ожидал, возле ствола упавшего дерева сидела лиса.
Преодолевая страх, я снова направил фонарь туда, где увидел человеческую фигуру. На прежнем месте ее не оказалось. Она была намного ближе. Это был мужчина, одетый в старую, местами порванную одежду, колени торчали из дыр на штанах. Его голова была низко опущена, но это не мешало ему уверенным шагом идти к дому. Вдруг он на моих глазах споткнулся, но не упал, а остановился и посмотрел в мою сторону. Я ужаснулся: глаз у него не было, на их месте чернели провалы. Алиса вскрикнула. Наверное, тоже увидела это жуткое безглазое существо, которое и человеком-то называть было нельзя. Я захлопнул дверь и опустил крючок. И вовремя: дверь вздрогнула от сильного удара.
— Не открывай! — завопила Алиса. Она что, за сумасшедшего меня принимает?
— Сядь на пенку и молчи! — отрезал я, шаря глазами в поисках того, чем еще можно припереть дверь. Ничего не было, тогда я схватил свой рюкзак и подтащил его к двери. Алиса сидела на пенке, наблюдая за моими действиями, на ее личике был страх, большие голубые глаза распахнуты, рот приоткрыт… Я опустился рядом с ней на коврик:
— Все будет хорошо.
И тут, со звоном разбив стекло, в окошко просунулась рука. Девочка завизжала и бросилась мне на шею.
— Спокойно, — бормотал я, гладя ее по спине. — Окно маленькое, он не пролезет.
Опровергая мои слова, в окно просунулась вторая рука. Я бросил фонарик, который отскочил от рук и отлетел в противоположный угол комнаты. Как ни странно, я испытал облегчение. Это существо было материальным, значит, его можно убить. Впрочем, при ребенке я делать этого не собирался, да и нечем. Прав был Иван Лукич, когда говорил, что мой травмат так же бесполезен, как и кол из забора. Впрочем, отогнать безглазого с его помощью можно. Я попытался оторвать от себя вцепившегося клещом ребенка, чтобы достать пистолет, но Алиса ухватилась еще крепче и закричала: «Нет!» Пришлось остаться сидеть на коврике, прижав к себе девочку. Сколько продолжались попытки безглазого монстра пробраться в дом, я не знаю. Он то тряс дверь, заставляя Алису вжимать голову в плечи, то просовывал руки в окошко. Свет фонаря слабел, пока, наконец, не погас. Комната погрузилась во тьму. Стоило нам лишиться возможности видеть, как обострился слух. Шорохи, хруст веток, вздохи и звуки шагов теперь казались громче, а смех лисы звучал совсем близко, словно она была в этой же комнате.
Наконец стало светать. Обычно с рассветом любая нежить исчезает, так случилось и с этим странным человеком. Он перестал ходить вокруг дома и, сопровождаемый смехом лисы, ушел в лес, хрустя ветками. Алиса разжала руки, сползла на коврик и мгновенно уснула. Я сдвинул ее в сторону и лег рядом, накинув сверху на нас спальник. Забираться внутрь не было ни сил, ни желания.
