Вздрогнул песок, и сверху посыпалась пропитанная кровавой ржавчиной марсианская пыль. Игорь за долгие месяцы уже привык к этим ударам «призраков» и поэтому нисколько не испугался очередного налёта. Ко всему можно привыкнуть, так устроен человек, иначе можно ненароком свихнуться. В блиндаже кроме него было трое: Серж – недоучившийся студент из Парижа, Джон – учитель математики из Оклахомы и Артур – военный отставник из Каталонии. Все они добровольцами прибыли на Марс год назад по программе освоения новых земель. Но за время перелёта ситуация на планете коренным образом изменилась: началась война непонятно с кем. Вновь прибывших мобилизовали и, после короткого обучения, отправили на передний край боевых действий. Официальные средства информации называли противника призраками Марса, не вдаваясь в историю их появления на необитаемой планете. Отсюда пошли всякие нелепые слухи. Одни поговаривали, что первые переселенцы с Земли из-за отсутствия у Марса надёжного магнитного поля получили после вспышки на солнце критическую дозу облучения, и у них «поехала крыша». Другие предполагали, что во время археологических раскопок исследователи подцепили неизвестный древний вирус, поражающий мозг. Но факт остаётся фактом: переселенцы стали превращаться в агрессивных, злобных тварей.
– Мне кажется, всё это неправильно. Я проснусь, и этот кошмар закончится, – Игорь сел на дно блиндажа.
– Не заморачивайся. Ты – просто винтик в мясорубке смерти, —успокоил товарища Артур.
– В том-то дело, что не винтик, а нож. Чувствуешь разницу?
– Нож – тоже винтик, только остро заточенный, – аргументировал каталонец.
– Но я несу смерть на своём острие, – настаивал Игорь.
– Не переживай. Они – всего лишь призраки. Это не люди, – вмешался в разговор Джон.
– Но ведь они когда-то были людьми! – упорствовал Игорь.
– Это было давно. Сейчас они – бездушные твари. И нечего их жалеть, – поддержал Джона Серж.
– Но мы, же люди. Сострадание – то, что делает нас людьми. Разве не так? – не унимался Игорь.
– Сострадай лучше тем, у кого они отняли друзей. Они никого не жалеют. Приготовь оружие. Они идут, – закончил спор Артур.
Из-за песчаной дюны появились призраки. Сомнамбулической походкой они направлялись к Ледяной базе. Бойцы открыли огонь из тазеров – лазерных аналогов земных пулемётов. Призраки падали, опять вставали, снова падали. Казалось, у них было по девять жизней. Наконец упавшие перестали шевелиться. Но из-за дюны показались новые призраки.
После прихода смены они вернулись на базу по системе древних подземных туннелей. Сняли защитные скафандры и привели себя в порядок: приняли душ и переоделись в чистую униформу. В пищеблоке пожевали ароматизированный синтетический бекон, запили его витаминным напитком с радиопротектором и пошли отсыпаться в комнату релаксации.
– Что лучше всего выводит из организма радиацию? Артур повернулся к Сержу, – Наверное, физическая активность?
– Почти угадал. Четыре эс: спирт, спорт, секс и сауна, – бывший студент явно владел этим вопросом.
– Насчёт секса сомневаюсь, после большой дозы радиации вряд ли он возможен. Но спорт и сауна, скорее всего, ускоряют очистку организма от последствий облучения. А спиртное, наверное, придумали забулдыги, чтобы оправдать свою алкозависимость, – скептически возразил Артур.
– Ты это зря. Вследствие облучения в организме образуются так называемые свободные радикалы – продукты распада живых клеток. Так вот, этиловый спирт химически связывает эти опасные осколки и выводит из организма, – блеснул своими знаниями Серж.
– Но так и спиться недолго!
– После возвращения приём алкоголя прекратим.
– Остановиться не так-то легко. Многим не хватает силы воли.
– Думай, что ты не такой, как многие.
– Нет, буду лучше принимать радиопротекторы. К ним нет привыкания, – отказался Артур.
– А для меня вся эта таблеточная химия – яд. Медики знают, что человеческий организм сам производит в кишечнике спирт. Так что, если я добавлю туда ещё сто грамм, то это будет лучше, чем твои радиопротекторы, – расхохотался Серж.
– У тебя кто-нибудь остался на Земле? – Джон повернулся к Игорю.
– Родители.
– Нет, я имею в виду любимую девушку.
– Я не могу её назвать любимой девушкой, – вздохнул Игорь.
– Поругались? Ещё помиритесь. А что случилось?
– Она считает, что я её ангел-хранитель. Она серьёзно больна, и я должен её спасти. Лечение стоит бешеных денег, поэтому я завербовался сюда.
– Ты её любишь?
– Это больше, чем любовь. Она – моя совесть. У нас никогда не было интимной близости, но мы – одно целое. А у тебя, Джон, есть любимая женщина?
– Как-то у нас не получилось. Она смотрела на меня влюблёнными глазами, а я вспоминал её старшую сестру-толстушку и представлял, что с возрастом любимая станет такой же полной и неповоротливой, и я останавливал свои юношеские мечты на полпути к счастью. Она не понимала причину моей нерешительности, но чувствовала невидимый барьер между нами и ждала моих объяснений, не спрашивая ни о чём. Я чувствовал себя виноватым: мне было стыдно за свой трезво-расчётливый ум, но привычка просчитывать каждый жизненный шаг не давала шансов на наше общее будущее. И она ушла к другому, стала хорошей женой и любящей матерью. А я превратился в одинокого раба логики и слугу разума.
