Настя
Хорошо, что я вчера купила охлажденный гуляш! В магазин забежать никак не успеваю. Задержалась на работе: последняя пациентка, милая бабуля, вцепилась в меня мертвой хваткой.
Процедуры давно закончились, а она все рассказывала и рассказывала запутанную историю своей жизни. Я видела, что ей одиноко. И у меня не хватило духу ее выпроводить.
Паша прав. Я слишком мягкая. У меня все сидят на шее.
Так. Приду домой, быстро брошу гуляш на сковородку, отварю рис… Блин, Ваня не будет есть рис! Мой малыш его терпеть не может. Гуляш он любит с картофельным пюре. А Паша, наоборот, ненавидит пюре и обожает рис.
Ладно, приготовлю и то, и другое. Не так уж это и долго. Должна успеть к приходу Паши с работы.
А осталась ли у меня картошка? Убей – не помню. Так, в выходные я варила борщ, значит картошка была. Но осталась ли?
Я поравнялась с воротами клиники. Нажала на кнопку, калитка распахнулась, я вышла на улицу.
По сторонам я не смотрела. Мне было не до того.
Я не обратила внимания на мужчину, который поднялся со скамейки у фонтана. Лишь краем глаза заметила, что он идет в мою сторону.
Ну идет и идет… Ничто не кольнуло в сердце. Никаких тревожных предчувствий.
Я и представить не могла, что моя жизнь, с таким трудом налаженная, через минуту затрещит по швам.
Я была слишком занята. Вспоминала, осталась ли у меня в холодильнике картошка…
Мужчина перегородил мне дорогу. Я, не поднимая глаз и бормоча себе под нос что-то о приготовлении ужина, попыталась его обойти.
У меня не получилось. Я двинулась влево – и он тоже. Я зашла справа – он снова оказался у меня на пути.
И только после этого я, наконец-то, подняла на него глаза.
– Привет, – произнес до боли знакомый голос. – Я вернулся.
На секунду мне показалось, что я сейчас потеряю сознание.
Мир пошатнулся. Все окружающее потеряло четкость и закружилось вокруг меня водоворотом мутных пятен.
И только два маяка удержали меня от утопления в этом водовороте.
Его глаза.
Серые, с голубым отливом. Цвета сумрачного неба, каким оно бывает ранней осенью.
– Привет, – выдавила я.
И больше ничего не сказала. Потому что боялась, что голос будет дрожать.
Мы не виделись пять лет.
Пять очень долгих, наполненных значимыми событиями, лет.
Я была абсолютно уверена, что больше никогда в жизни не увижу Матвея!
Он ясно дал мне понять, что никаких шансов на общее будущее у нас нет. И он сделал все, чтобы я не смогла его найти. Да, я его искала…
А теперь он стоит передо мной и улыбается!
Он все такой же – самоуверенный, нахальный, излучающий силу и обаяние. Настоящий мужик.
Точно так же он выглядел пять лет назад. Разве что седина на висках появилась. И мелкие морщинки у глаз, которые заметны только во время улыбки.
А вот походка изменилась. Может, поэтому ничто не кольнуло, когда я заметила его краем глаза.
Пять лет назад он прихрамывал. А, приехав на реабилитацию в нашу клинику, вообще с трудом передвигался, опираясь на трость и яростно отказываясь от костылей.
Боже, он невероятен! Как будто сошел с обложки какого-нибудь журнала из жизни миллионеров.
Вроде бы, выглядит просто: светлые летние брюки, темно-синяя рубашка, белые кроссовки. Но все, от лейбла на его модных кроссовках до ткани брендовых брюк кричит о хорошем вкусе. И о больших возможностях.
А я… на мне обычная юбка из масс-маркета и блузка, которую я ношу уже третий год. Нет, я не бедствую. Просто люблю эту блузку.
Просто мы из разных миров.
Моя жизнь – гуляш и картофельное пюре.
А он сейчас вернется на борт своей яхты, откроет “Вдову Клико”, и, закусывая ее устрицами, уплывет в закат.
Мы абсолютно разные.
Но у нас есть кое-что общее. О чем он даже не догадывается.
Уехав навсегда пять лет назад, Матвей оставил мне подарок. И я сейчас не о том браслете из белого золота, который он подарил мне в наш последний вечер. Браслет я тогда, кстати, не взяла. Но потом обнаружила в своей сумочке.
Я говорю о другом подарке.
Через месяц после его отъезда я обнаружила, что беременна.
А сейчас мой Ванечка, мое ненаглядное сокровище, называет папой другого мужчину. Хорошего, достойного мужчину. Любящего детей, обожающего меня. Подарившего мне долгожданное женское счастье.
Если Матвей узнает… Если он влезет в мою жизнь, где, наконец-то, все стало хорошо…
Нет, я этого не допущу!
Ни за что.
Матвей
Я не собирался никуда лететь.
Не планировал сваливаться на голову, как снег в июне.
Но в последнее время все чаще ловил себя на том, что мысленно возвращаюсь в городок на море. Где зеленые горы обрамляют бирюзовую бухту, где жизнь течет легко и неспешно. Где моя душа когда-то обрела покой. Пусть и ненадолго.
И, конечно, я вспоминал Настю. Эту страстную рыжую кошечку.
А сейчас она стоит передо мной, смотрит испуганно и отчужденно. Того гляди – зашипит и выпустит коготки.
Радости в ее зеленых глазах точно нет. Она не в восторге от моего внезапного появления.
Наверное, мне не надо было прилетать.
Это было глупо. Вот так сорваться, посреди ночи купить билет, отменить все встречи, утром прыгнуть в самолет… А потом полдня ждать, когда Настя выйдет с работы.
Но я это сделал.
И сейчас торчу перед той самой клиникой, где пять лет назад меня восстанавливали после аварии. В том самом городке, который стал для меня воплощением безмятежного счастья.
