= Брайс =
Больше всего на свете я всегда хотел, чтобы Джули Бейкер оставила меня в покое. Отстала, дала мне немного личного пространства – разве я много прошу?
Все началось летом после первого класса – когда я переехал в ее район. Сейчас мы уже заканчиваем восьмой класс, так что, друг мой, за моими плечами почти шесть лет изощренного избегания и социального дискомфорта.
Она не просто вошла в мою жизнь. Она ворвалась. Вклинилась. Влетела, снося все на пути. Мы разве приглашали ее в наш грузовик и разрешали лазить по коробкам? Нет! Но именно это она и сделала. Так бесцеремонно командовать и задирать нос умеет только Джули Бейкер.
Когда она запрыгнула в фургон, папа, конечно, попытался ее остановить.
– Эй! – возмутился он. – Ты чего делаешь? Ты же везде грязь развозишь!
Справедливое замечание – ее туфли напоминали два грязевых тортика. Но она и ухом не повела. Вместо того чтобы убраться восвояси, она плюхнулась на пол и начала пихать ногами одну из коробок.
– Вам что, не нужна помощь? – Она глянула на меня. – По-моему, нужна.
Мне это не понравилось. Во взгляде отца я тоже увидел недовольство, хотя он и на меня так смотрел всю последнюю неделю.
– Эй! – он повысил голос. – Не надо! В этой коробке ценные вещи!
– Ой. А в этой? – Она переползла к коробке с надписью ЛЕНОКС[1] и снова на меня покосилась: – Давай вдвоем ее вытащим!
– Нет, нет и нет! – запротестовал папа и взял ее за локоть. – Почему бы тебе не пойти домой? Твоя мама наверняка волнуется.
Тогда-то я и заподозрил, а в дальнейшем не раз убедился, что эта девочка абсолютно не понимает намеков. Как думаете, отстала она от нас, когда ее об этом попросили, как сделал бы любой нормальный ребенок? Нет. Она лишь сказала:
– О, мама знает, что я у вас. Она мне разрешила. – Она показала на дом через дорогу и сообщила: – Мы живем вон там.
Взглянув на так называемый дом, папа с содроганием пробормотал:
– О боже. – Затем он обернулся ко мне, подмигнул и скомандовал: – Брайс, тебе, кажется, пора в дом. Нужно помочь маме.
Я сообразил: это же хитрый план побега! Позже, вспоминая тот момент, я понял, что прежде папа никогда так не делал. Обычно с отцами вообще не обсуждают, как бы кого-нибудь спровадить. Когда родители тебя воспитывают, они чаще, наоборот, заявляют, что так подло от кого-то отделываться невежливо. Терпи и улыбайся, даже если человек раздражает тебя или грязный как поросенок. А папа вот решил помочь мне с побегом.
Меня уговаривать не пришлось. Я оживился, крикнул «А то!», сию же секунду выпрыгнул из фургона и побежал к дому. Мне сразу показалось, что девчонка рванула следом, но я поначалу не поверил. Решил, что, может, она побежала в другую сторону? Набраться смелости и посмотреть я не успел – она меня обогнала, схватила за руку и потащила вперед. Это было уже слишком!
Я брыкался, готовясь послать ее куда подальше, но тут произошел уже настоящий кошмар. Размахивая руками в тщетных попытках освободиться от девчонки, я случайно угодил ладонью в ее ладонь. Не верю! Я схватил за руку эту грязную маленькую макаку! Я попытался стряхнуть ее, но она не унималась: вцепилась еще сильнее и продолжила меня тащить, приговаривая:
– Ну скорее!
Из дома вышла мама, и на ее лице сразу же нарисовалось самое сентиментальное в мире выражение.
– О, здравствуй, – поприветствовала она Джули.
– Здравствуйте!
Я все еще отвоевывал свою руку, но девчонка вцепилась мертвой хваткой. Мама улыбнулась, глянув на наши ладони и мое огненно-красное лицо.
– Милая, как тебя зовут?
– Джулианна Бейкер. Я живу вон там. – Она указала на свой дом свободной рукой.
– Вижу, ты познакомилась с моим сыном. – Мама не переставала широко улыбаться.
– Ага!
Я наконец выпутался и сделал единственное, что мог сделать семилетний ребенок на моем месте, – спрятался за маму, но она тут же поймала меня за плечи и предложила:
– Брайс, милый. Может, покажешь Джулианне наш дом?
Я как мог подавал ей сигналы бедствия, но она не поняла и лишь подтолкнула меня:
– Давай.
Если бы мама не заметила грязные туфли Джули и не попросила разуться, та бы в них и пошла. Потом мама сказала, что грязные носки тоже никуда не годятся, но Джули не смутилась – просто сняла их и положила на крыльцо.
Я не стал устраивать ей экскурсию по дому, – вместо этого я поскорее закрылся в ванной. После десяти минут криков через дверь в духе «Нет, выходить я не собираюсь!» в холле, кажется, стало тихо. Спустя еще десять минут я наконец осмелился высунуться из-за двери. Джули не было. Я выскользнул из ванной, оглянулся, и… ура! Она ушла. Не самое блистательное отступление, но для семилетки сойдет.
