Читать онлайн полностью бесплатно Лидия Сычева - Природа русского образа

Природа русского образа

Убедительная, интересная и полезная книга для всех, кто любит русскую литературу и русскую поэзию. Читается на одном дыхании и оставит сильное впечатление.

Дизайнер обложки Иван Граве


© Лидия Сычева, 2018

© Иван Граве, дизайн обложки, 2018


ISBN 978-5-4490-6706-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Об этой книге

Эта удивительная книга – об уникальных уроках поэтического мастерства известного русского поэта Валентина Сорокина, ревнителя родного языка, знатока и ценителя многовековой поэзии нашего Отечества.

Лидия Сычёва, будучи верной и внимательной ученицей поэта Сорокина, сумела воссоздать в своих очерках-беседах живые диалоги с ним о поэтическом творчестве мастеров русской школы стиха от древнейших времен до наших дней.

Беседы эти интересны и полезны как молодым поэтам, так и всем, кто влюблен в поэтический язык, в русское художественное слово.

Л. И. Скворцов, доктор филологических наук, профессор


Книга «Природа русского образа», выходившая в издательстве «Алетейя» в 2014 году, в данном издании дополнена двумя беседами.

Природа русского образа

«Мню я быть мастером, затосковав о трудной работе», – писал когда-то молодой Павел Васильев. Стихи – трудная работа. А всего-то и кажется – невесомая строчка на белой бумаге… Но «останавливать мрамора гиблый разбег и крушенье» способны лишь настоящие мастера – герои античности, титаны Возрождения, витязи русской поэзии – золотого, серебряного и бронзового веков. Правда, очень часто мы драгоценный мрамор путаем с гипсом подделок. С поэтом Валентином Сорокиным, автором многих стихотворных и публицистических книг, мы говорили о мастерстве. И не только…

Беда чужих

– Валентин Васильевич, у меня в руках недавно изданный томик стихов Осипа Мандельштама. В сборнике приводятся слова Георгия Адамовича: «Стихи Мандельштама – наперекор всем его суждениям об искусстве – всего только бред. Но в этом бреду яснее, чем где бы то ни было, слышатся еще отзвуки песен ангела, летевшего „по небу полуночи“…» Честно говоря, лично я больше согласна с первой половиной этого высказывания. Можем ли мы вместе с вами разобрать несколько мандельштамовских стихотворений?

– Пожалуйста.

– Тогда читаю стихи, датированные 1912-м годом.

Образ твой, мучительный и зыбкий,
Я не мог в тумане осязать.
«Господи!» – сказал я по ошибке,
Сам того не думая сказать.
Божье имя, как большая птица,
Вылетело из моей груди.
Впереди густой туман клубится,
И пустая клетка позади.

– Ну, совершенно безотчие, русскоязычные, имитационные стихи.

– А мне они кажутся просто слабыми…

– Первые строчки читайте.

– «Образ твой, мучительный и зыбкий…»

– Уже плохо – «мучительный и зыбкий». Что ж за образ-то такой? Она что, туберкулезом болеет, эта девочка? Ну ладно, пусть. Он мучается, и она далеко где-то… Пусть так. Дальше читайте.

– «Я не мог в тумане осязать…»

– Мало ему, что образ расплывчатый, зыбкий, так еще и в тумане! Ну, как бы в кислом молоке даже.

– «Господи!» – сказал я по ошибке, Сам того не думая сказать…»

– А почему по ошибке? Сказал: «Господи!», – что ж тут за ошибка?! А что он: «Сталин», – хотел сказать?! То есть разорванная логика, понимаете? Набор русских междометий, восклицаний, неясностей, смятений, но они все неестественны, они как бы приткнуты друг к другу. Всё это не взахлёб сказано, а так: ходил поэт по комнате, может быть, даже щи хлебал перед этим.

– «Божье имя, как большая птица, Вылетело из моей груди…».

– Ужасно! Представляете, мокрый гусь вылетел! Это просто неряшливо сказано: «Божье имя, как большая птица, Вылетело из моей груди». Я представляю, у него грудь какая! Что это, сарай, что ли?! Это плохо очень!

– Говорят же так: вздох вылетел…

– А-а-а! Сказал бы, как жар-птица, птица, а причем тут эпитет «большая»? Если птица большая из его груди вылетела, представьте, какой он сам! А он был тщедушный, болезненный.

– «Впереди густой туман клубится…»

– Ну было уже – «в тумане»!

– Было… «И пустая клетка позади».

– Грудная клетка, что ли? Ах, птица улетела, и клетка пустая осталась… Ну это вообще, патология какая-то! Стихотворение – пародийное! «И пустая клетка позади», – птица улетела и у него грудная клетка пустая. А если это тюремная клетка позади, то ещё хуже – за что сажать-то, он ни в чем не виноват?! О стихах этих можно сказать: с миру по нитке.

– Да?

– Да. С миру по нитке.

Я пригвожден к трактирной стойке.
Я пьян давно. Мне всё – равно.
Вон счастие моё – на тройке
В сребристый дым унесено!..

Попробуй раскуй, попробуй оторви хоть одно звено! Александр Блок. И состояние как передается! И всё так должно быть сковано! Вот красивая женская ладонь, узкая, а вот мужская, пятипалая, она, может быть, грубая, но всё равно красивая, понимаете? Отними любой палец – изувечишь, красоту искалечишь! И в стихах так. А тут он набрал внешнего – серебрится имя мучительно-зыбкое, в тумане, слово Бог по ошибке сказал… Вроде бы хорошо, но потряси это стихотворение, и оно, как после огромного зноя сосёнка, которая высохла – все иголки осыпятся. Типичные стихи, написанные не самоощущением, а иллюзией ощущения. Это не его ощущения, это иллюзия. Ему всё лишь кажется!

– Вы говорите, и так волнуетесь…

– Ну как же! Я же плачу над стихами! Вот если лошадь распрячь, она идет на зелёную траву. Так и я. Я – рабочая лошадь. Творец, рабочий, ну, допустим, как скульптор. У меня всё время под руками этот мрамор дробящийся! А как же – это ведь тяжелейшая работа! «Господи!» – сказал я по ошибке…» Тогда «Товарищ Сталин», – сказал бы… Что за вольность?



Другие книги автора Лидия Сычева
Ваши рекомендации