Жаль, что Гомер уже давно умер. Жаль также, что своей смертью. Уж я бы его… А то развел сирен, понимаешь. Сладкозвучных.
Что, не одобряете? Варварство, говорите? А сладкозвучная сирена никогда не выла вам в ухо, да посреди ночи, да в крохотной комнатке, да… как бы это поделикатнее выразиться… в позиции «мужчина сверху на очаровательном рыжеволосом создании»? Женского полу, разумеется – не подумайте обо мне плохо.
Очаровательное создание мигом прекратило стонать и закатывать глазки, схватило трубку и бодро отрапортовало:
– Центр связи!
Трубка взорвалась.
– …спите там! – кое-как вычленил я из потока генеральского возмущения. – Десять минут как тревога!
На всякий случай я взглянул на часы. Не десять минут, а две с половиной секунды. Нет, уже три.
– Никак нет, товарищ генерал! – бодро отрапортовало создание. – Бдительно несем службу!
– Всем пилотам – сбор! Связи – готовность! Стервятника – в ангар восемнадцать! В каюте он, сволочь, отсутствует! Две минуты! Разыскать! Доложить!
– Так точно, господин генерал!
Создание прижало палец к губам. Взглянуло на таймер.
Из отведенного срока прошла минута.
Снова активировало микрофон и так же бодро и ответственно доложило:
– Товарищ генерал! Ваше приказание выполнено! Стервятник на связи!
Ай да молодец!
Ну-ка, ну-ка…
– Почему так медленно! – рыкнуло из динамика.
Пришла моя очередь.
– В сортире сидел, товарищ генерал!
Почему-то сортирный аргумент действует на них расслабляюще.
– Молодец!
Я? За что?
– Бегом в ангар восемнадцать! Все процедуры на ходу. Готовься…
Он что-то буркнул в сторону от микрофона, но я расслышал.
– …к двадцати «же».
Зато стало ясно насчет сортира. Действительно, на двадцатикратную перегрузку лучше идти, так сказать, пустым. Жаль, что я действительно не сидел все это время в сортире.
Одевался я на ходу, причем в коридоре. Зрелище сонного полуодетого пилота в туннеле привычно и не впечатляет. Смешит разве что. А еще больше веселит семенящая рядом девица из юротдела с пакетом бумажек в планшетке.
– Инструкция по технике безопасности, пожалуйста…
Если я разобью лоб о комингс, мой непосредственный начальник скажет «я ни при чем, вот его подпись!» – и будет прав.
– Декларация о непредъявлении претензий…
А теперь, если вдруг окажется, что доблестный космофлот распустил технарей до такой степени, что моя тачка сразу после запуска двигателей накроется – мои наследники не смогут подать в суд на уважаемого товарища президента.
– Расписка в получении НАЗа…
В неприкосновенном запасе спрятано много всякого интересного. Подразумевается, что в случае непредвиденной посадки (например, с парашютом) я скажу подбежавшему аборигену:
– Эй, камрад, тут у меня триста грамм золота! Спрячь меня и сообщи моему командованию, получишь еще столько же!
Или, если абориген выглядит как китаец, ткну пальцем в надпись на его языке. Надписей девятнадцать, и подразумевается, что уж один-то из девятнадцати языков он знает.
Все пилоты, вернувшиеся таким образом, бодро рапортовали о том, что золото израсходовано по назначению, однако от второй части абориген отказался и своего адреса не оставил. Впрочем, некоторые, говорят, и пистолет умудрялись продать.
– Подписка…
Стоп!
Все-таки сволочи эти юристы, пусть даже военные. Так и норовят подсунуть всякую подозрительную бумажку понезаметнее. «Подмахните, pleeeeeeease…», а потом оказывается, что это было согласие на самоубийство в случае аварийного завершения миссии. И прямо сейчас технари срочно меняют в катапульте пороховой заряд на тротиловый. И в случае его применения пилот летит не вверх, а в стороны. В разные. По частям.
– Подписка о неразглашении…
Тю. Да на мне их штук десять висит!
– А такой еще нет…
БОЖЕ! Куда меня посылают! И ведь попробуй не подпиши.
Ангар. Комбез. Руки в стороны. Технари – и-раз! и-два! Затянули. Пряжки. Кто так пряжку фиксирует! Лопухи! На двадцати «же» она меня насквозь пройдет и в кресло упрется!
Парашют. НАЗ. Шлем. Проверка связи. Готов, товарищ полковник. Сходил, товарищ полковник. Есть пассажир, товарищ полко… кааакой еще пассажир?
Понял, товарищ полковник! ТАКТОЧНОТОВАРИЩПОЛКОВНИК!
Сволочи. Орать они все мастера, а лишний день отпуска дать – так сразу в кусты. «Не положено!» Зато при старте в штаны наложено… всего-то на трех с половиной «же». Исторический факт.
– А что за пассажир?
– Да вот он!
М-да. Толстоват. И-раз!.. и-два!.. и-три!..
И ни хрена. Как торчало пузо, так и торчит. А это что за пузырь с мочой?
– Видите ли, товарищ Стервятник…
– ....... … ..... .....!
– Нет, извините, не надо в ухо. Больше не буду так вас называть. Просто, извините, мне надо будет в полете пить воду.
М-да.
– Нет, понимаете, двадцать «же» будет только в самом начале, при разгоне, а потом вряд ли больше двух-трех. Конечно, до разгона я пить не буду, мне уже объяснили… Впрочем, вот идет генерал, он…
Да, товарищ генерал! Никак нет, товарищ генерал! Есть, товарищ генерал! ТАКТОЧНОТОВАРИЩГЕНЕРАЛ!
Да… это они умеют.
Вы когда-нибудь стартовали прямо из ангара орбстанции? О, я уверен, вы никогда не стартовали из ангара орбстанции! Я даже уверен, что вы вообще не стартовали ни с какой станции, и даже вообще на ней не были.
