Жила-была Баба-яга. Обыкновенная Баба-яга – костяная нога. Нога у неё, конечно, была никакая не костяная, но раз все привыкли к сплетням, что у Яги нога костяная, пусть и в двадцать первом веке так оно и остаётся. Сама Яга – она стала давно уж очень начитанная, газеты выписывает и журналы научные – на глупые сплетни не обижается.
Ну вот, живёт она, значит, и как-то раз видит… Вы, наверное, думаете – сейчас какой-нибудь Ванька-дурак-шпион или современный Кащей Бессмертный на горизонте появится. Не тут-то было. Видит Баба-яга – кружит над лесом чудо настоящее. Сначала показалось ей – Змей Горыныч в гости пожаловал, да только избушка её, которая на курьих ножках, чего-то подозрительно задрожала. Раньше-то, когда Горыныч прилетал, избушка эта просто опасливо пятилась, а тут – вся затрепетала от страха! И, видно, не зря трепетала. Вдруг прямо напротив этой избушки тарелка летучая с треском об землю – шмяк! Чудо, да и только. У Яги даже сердце обмерло. Она – прыг в избушку, все двери и окна на запор и с чердачка через щёлочку принялась за этим чудом наблюдать.
Наблюдает и видит: вылезают из приземлённого летучего безобразия двое, и оба с рожками. Вроде бы на чёртиков похожие, но не черти. Чертей-то Яга хорошо знала, те хвостатые. А эти – без хвостиков. Вылезли, огляделись по сторонам и прямиком к Ягуськиному домику топают, как будто она им родственница какая.
– Хелло, бабуля, – нагло так говорит один рогатый и дверь ещё пинает, разбойник. – Открывай! Знаем мы, что ты сейчас в щёлку за нами подсматриваешь. Ты сегодня в этом лесу дежурная по подсматриванию, что ли?
– Ага, рогатенький! – отвечает, заикаясь, Яга. Хоть и тряслась она вся от страха, но дверь отперла – куда деваться. Пришельцы-то, оказывается, насквозь её домик видят, как в рентгеновском кабинете. Разве от них спрячешься? Открыла дверь, улыбку на лице кое-какую изобразила, реверанс сделала и пищит:
– Я прямо-таки самая дежурная, которая только бывает. Вот ещё повязку красную нацепить осталось.
– Прекрасно! – говорит второй. – И как твоё имя, госпожа дежурная?
– Зовут меня Баба-яга, сынки.
– Яга? Ещё прекраснее. А мы – инопланетяне Бацик и Мацик.
Представились инородцы и руки ей свои тянут для пожатия. А на руках-то по шесть пальцев. Но Бабе-яге после знакомства на душе уже намного легче стало, и она на эти пальцы особого внимания не обратила.
– Добро пожаловать в мой лес, господа инопланетяне. Заранее согласная вам во всём помогать, но с условием, что в конце концов вы станете моим обедом. Такой уж у меня каприз – кто в лес ко мне придёт, тот на сковороде моей и погибнет. Но это потом. Сначала по закону гостеприимности я вас накормить должна. Согласны ли вы со мной позавтракать?
– Завтракать – это хорошо. Мы за этим к тебе и приземлились, – пробормотал один из прилетевших, который Мацик, и почему-то очень быстро стал копаться в какой-то книжке. И глазищи свои при этом сделал подозрительными, будто шпион какой. – Сейчас мы только посмотрим, кто такая Баба-яга и можно ли нам с ней кушать. Что-то твои словесные шутки нам не нравятся. Вдруг ты не просто Яга, а какая-нибудь опасность? В космической энциклопедии всё про всех написано. Ага, вот и Баба-яга… «Баба-яга, волшебная старуха из старых сказок, пережиток прошлого».
– Пережиток? – удивилась Яга. – Так и написано – пережиток?
– Так и написано – пережиток, – подтвердил Мацик, но сам почему-то почесал затылок и стал свою книжку листать дальше. – Только вот интересно: что такое пережиток? Чего-то я первый раз такое слово встречаю.
Бацик тоже почесал между своих смешных рожек и предположил:
– Может, этот термин означает, что бабуля наша – нереальная. Вроде привидения.
– Сами вы привидения! – насупилась Яга. – Такой ерунды не знаете. Пережиток – это значит вот что: Яга всех своих гостей пережила и ещё стольких же переживёт.
– Нет! – закачал головой инопланетянин и опять стал читать свою умную книжку: – Здесь написано: «Пережиток – устаревшее явление, вышедшее из употребления. Вышедшее из употребления – это значит давно никому не нужное».
– Ах, вышедшее из употребления! – У Яги после таких слов последняя капля страха испарилась. – Кто это меня из употребления вывел? Да я сама и не таких ещё в еду употребить смогу. А если я сейчас за эдакие оскорбления аппарат ваш летучий испорчу?
– Наш космолёт, бабушка, невозможно испортить, – засмеялись пришельцы и скорчили при этом очень обидные для Яги рожи. – Аппарат наш состоит из особых микросхем, которые вообще не поддаются механическому воздействию.
– Не поддаются?! Так вот вам сюрпризик от пережитка. Получайте, красавцы, техническую катастрофу и марш ко мне на сковородку! Разозлили вы меня, рогатые.
Взмахнула руками Яга, покружилась вокруг себя три раза, произнесла слова странные: «За словесный вандализм – получите катаклизм!», и тут же из космолёта посыпались зелёные искры, а потом ещё и фиолетовый дым пошёл.
Ох, что началось тут. Кинулись инопланетяне к своему аппарату, стали вокруг него бегать, руками махать, за всякие блестящие рычаги дёргать, да только, похоже, механизм инопланетный стал грудой ненужного железа – ни туда и ни сюда. Проще говоря – не заводится.
