Большая, просторная комната.
В ней много света, разных игрушек и смеющихся детей.
Но одна девочка не вписывалась в эту радужную атмосферу любви и уюта.
По ее пухлым щечкам скатывались слезы, глаза напухли и были наполнены такой
большой обидой и непониманием происходящего, что от нее хотелось сразу
отвернуться, чтобы не чувствовать на сердце какой-то скрежет. Не видеть ее
безысходность.
Может, это так оно разрывается?
Но для маленькой девочки это сейчас не так уж и важно. В силу своего
возраста она еще не понимала многих вещей. Ей были непонятны многие вещи,
произошедшие с ней за последние дни.
Что она сделала не так?
Почему родители привезли ее в это странное место и оставили, сказав
лишь о том, что она им больше не дочь?
Белые волосы, заплетенные в две короткие косички, синий сарафанчик и
белые босоножки…
Как это маленькое чудо оказалось в самом страшном месте для малышей –
детском доме?
Никто не обращал внимания на рыдающую девочку, сидящую в углу. Им просто
не было до нее никакого дела. И ни у кого не возникало мысли о том, что ее
необходимо обнять и попытаться объяснить происходящее. Девочке нужна была хоть
какая-то забота. Хоть какое-то проявление доброты и сочувствия от окружающих.
Но ее попросту не замечали. Или старались делать вид, что не замечают. Все вокруг
были заняты своими делами.
А она сидела в углу и прижимала к груди любимую игрушку. Единственное,
что родители разрешили взять с собой, когда собирали ее вещи. Она утыкалась
своим красным носиком в мягкую ткань, тем самым пытаясь спрятаться от всего
этого кошмара, что приключился с ней здесь и сейчас.
Слабая надежда, что мама вот-вот вернется за ней и скажет, что все это
было очень неудачной и мерзкой шуткой, тлела все быстрее и быстрее.
Но сама надежда не умирала…
Обида накатила на девочку с большой силой. Казалось, она хотела
раздавить малышку изнутри. И бороться с этим чувством было необычайно сложно.
Особенно ни в чем не повинному ребенку.
Но вдруг что-то теплое обняло ее и прижало к себе. И обида стала
медленно отступать.
«Мама!» – подумалось девочке. – «Она вернулась!»
Маленькие ручки обняли шею «мамы», но не почувствовали привычных для
них длинных кудрявых волос. Это насторожило девочку, и она резко распахнула
свои глаза. Ее обнимала какая-то незнакомая тетя.
Или все-таки знакомая?
Что-то крутилось в маленькой головке, словно там работали маленькие
шестеренки, но из-за накатившего на нее ужаса и страха малышка не могла
нормально соображать. Да, и в таком возрасте очень сложно трезво оценивать
ситуацию, когда внутри бушуют паника и страх.
– Все хорошо, Мика, – прошептала на ухо девочке женщина. – Уже совсем
скоро мы с тобой вернемся домой.
Глаза малышки ярко засветились, и Мика почувствовала, что теперь все
будет хорошо.
Ее заберут домой.
Слезы вмиг перестали градом стекать по ее лицу, а на лице засияла
радостная улыбка.
Женщина отпустила девочку и вышла из комнаты, пообещав, что совсем
скоро вернется. Мике же не оставалось ничего другого, кроме как ждать.
Вдруг девочка услышала, как что-то очень сильно барабанит по стеклу.
Повернув голову на звук в сторону окон, она увидела, что на улице льет сильный
ливень. Крупные капли разбиваются на множество мелких, соприкасаясь со стеклом.
Мика подошла поближе к окну, что поближе рассмотреть это, но была еще
слишком низкого роста для того, чтобы забраться на подоконник. Малышка
привстала на цыпочки, надеясь увидеть хоть что-нибудь, но успехом это не
увенчалось. Она отошла от окна и раздосадовано топнула ножкой.
В этот момент она услышала тихие всхлипывания неподалеку. Девочка
огляделась и увидела мальчика, сидящего неподалеку. Он прижал колени к груди,
обвил их руками и положил на них голову. Видимо, так он хотел спрятаться от
всего этого мира.
Мике стало жаль мальчика, ведь буквально пять минут назад она была в
похожем положении. Точно также, как и он, девочка сидела и лила слезы. Но если
с ней все понятно, то с мальчиком нет. И ей было очень любопытно, почему же он
плачет.
Девочка подошла и села рядом, не говоря ни слова. Она осторожно
дотронулась до руки мальчика. Он тут же вскинул свою голову и на Мику
уставились заплаканные черные, как смоль, глаза. Девочка невольно отпрянула от
него, а незнакомец начал быстро вытирать кулаками слезы. Продолжая всхлипывать,
мальчик натянул на голову капюшон, чтобы скрыться от ее испуганного,
пристального взгляда.
– Почему ты плачешь? – спросила Мика.
– Я не плачу! Мужчины не плачут! – воскликнул малыш.
Было сразу понятно, что разговор не вызывает у него желания поделиться
с незнакомой девочкой своими переживаниями и страхами.
Дверь в комнату неожиданно распахнулась, и на пороге появилась та
самая женщина, которая совсем недавно обнимала Мику.
– Мика, пойдем, – произнесла она, приближаясь к девочке. – Нам пора
домой.
Девочка перевела свой взгляд с мальчика на тетю и обратно.
– Плачут только обиженные тучки! – сказала она соседу.
Он непонимающе уставился на девочку. Она же, не теряя времени зря,
протянула ему ту самую игрушку, которую ранее прижимала к собственной груди.
