Уорикшир, Англия
15 июня 1816 год
Джулия Сент-Клемент ни разу прежде не ела суп, будучи усатой. Это оказалось невероятно тяжелым занятием. Неудивительно, что это сомнительное украшение вышло из моды у современных мужчин. Она всего три дня пряталась под этой ужасной растительностью, однако уже почувствовала, что истощена борьбой за возможность проглотить хоть что-нибудь, достаточное для поддержания сил. И зачем только она позволила отцу уговорить ее пойти на этот чудовищный маскарад?
У нее не было иного выбора – вот почему. Отец остриг ее темные длинные волосы, пустив одну из прядей на маленькие жалкие усы, и швырнул охапку мужской одежды.
– Быстро переоденься, моя дорогая! – приказал он. – Фицджелдер знает меня в лицо, но тебя он прежде не видел. Полагаю, он даже не заподозрит, кто ты на самом деле.
Это оказалось правдой. Мужчина, которого они оба так боялись – и не без причины, – был одурачен. У него не было шансов увидеть отца, Джулия встретилась с ним одна. Она представилась господином Александром Клеммонсом, и Фицджелдер, этот маленький грязный человечишка, даже не заподозрил, что его новый знакомый – такая же фальшивка, как и его потрепанные усы. Отцу удалось скрыться. Эти чертовы усы, похоже, спасли ему жизнь.
А теперь, если Господу будет угодно, спасут еще несколько. Джулия надеялась, что и ее жизнь в том числе. Разумеется, если раньше она не умрет от голода.
– У тебя суп на усах, – глупо хихикнула ее поддельная жена Софи.
– О да, – проворчала Джулия, – суп у меня на подбородке, на галстуке, словом, где угодно, только не во рту. Черт бы побрал эти усы!
– Но это придает тебе весьма… бравый вид, – сообщила Софи, ловко отправляя в собственный рот ложку супа. – В самом деле, жаль, что такие усы больше не в моде.
– Я чувствую себя отвратительно, а выгляжу еще хуже, – заверила подругу Джулия. – Это просто чудовищно, и отец больше никогда не заставит меня повторить подобное.
– Кучер ехал так медленно! Что, если Фицджелдер нас раскусит?
– Не раскусит. Я уверена, что медальон, который ты стащила у него, вовсе не такой ценный, чтобы ради него преследовать нас.
– Я его не стащила! – в десятый раз повторила Софи. – Когда он напал на меня, цепочка, должно быть, порвалась из-за борьбы и медальон сам упал в карман моего передника.
– Вряд ли Фицджелдера устроит такое объяснение. Но я сомневаюсь, что он станет искать тебя, Софи. Этот медальон – последнее, что сейчас должно беспокоить Фицджелдера. Боюсь, у него на уме более важные дела.
– Такие, как убийство твоего бывшего любовника, хочешь сказать?
Джулия шикнула на свою спутницу. Они сидели вдвоем в общей комнате гостиницы, где было полно народу, но все же осторожность им не помешает. Ведь и стены имеют уши. У Фицджелдера повсюду есть свои люди, и прямо сейчас они могут быть где угодно. В гостинице много незнакомцев, и большинство из них выглядели не слишком достойно.
– Энтони не убьют, если я в силах этому помешать, – пробормотала Джулия.
Софи мечтательно вздохнула:
– Должно быть, он все еще много для тебя значит.
Боже, ей нужно избавить эту девчонку от столь глупых иллюзий.
– Этот человек – просто эгоистичный хам, лишенный чести, – заявила Джулия. – Он почти заслуживает смерти.
Но Софи невозможно было сбить с толку.
– Тогда почему мы последние три дня только и делали, что искали его? Не ты ли говорила, что его нужно найти и предупредить?
– Я сказала «почти заслуживает смерти», – пришлось признать Джулии. – Никто не хочет, чтобы Фицджелдер совершил задуманное; я тоже не хочу, чтобы Энтони убили какие-то головорезы.
Софи вздрогнула и, казалось, совсем забыла о супе.
– Ты уверена, что нам не нужно все рассказать местному судье? Мне не слишком нравится вся эта история с головорезами.
– Я же говорила, что тебе лучше остаться в Лондоне, почему ты меня не послушалась?
– Что? Позволить тебе поехать сюда совсем одной? – надулась Софи. – Да я бы ни за что так не поступила! Ты же спасла мою жизнь.
– Но я уж точно не спасала тебя от Фицджелдера только для того, чтобы его бандиты могли перехватить тебя на большой дороге. – Джулия голодным взглядом уставилась на две сухие картофелины в своей миске. – Темнеет. Думаю, нам следует отпустить почтовую карету и провести ночь здесь.
– Здесь? Но ведь мы уже близко от… Как называется то место, где остановился ваш знакомый джентльмен?
– Хартвуд. Какое-то старое затхлое поместье. Хозяин особняка пригласил Растмура на собственную свадьбу, и я не сомневаюсь, что они все еще пируют. Поскольку мы еще не проехали графство Уорик, а дороги здесь не самые лучшие, то путешествие займет у нас еще целый день.
Софи вздохнула:
– Что ж, полагаю, в таком случае нам придется остановиться здесь. Я лишь надеюсь, что мы успеем вовремя.
– Я тоже на это надеюсь, Софи, – вздохнула Джулия и попыталась все-таки доесть суп.
Мысль о том, что люди Фицджелдера могли уже достичь цели и выполнить задание, раздражала Джулию почти так же, как проклятые усы. Что правда – то правда, с Энтони, виконтом Растмуром, они расстались отнюдь не лучшими друзьями, но сейчас она многое отдала бы за то, чтобы убедиться, что он жив и здоров. Если бы прямо сейчас он целым и невредимым вошел в эту дверь, она бы… пожалуй, испытала огромное облегчение. А потом дала бы хорошего пинка и поинтересовалась бы, о чем он думал три года назад, когда поставил ее на кон за игральным столом – и проиграл. Как будто она была его собственностью, которой можно владеть и которую можно обменять! Что ж, он действительно ею владел – владел ее сердцем и душой – до той самой ночи, пока к ее отцу не явился Фицджелдер и, размахивая распиской Энтони, не заявил, что теперь Джулия – его невеста. Как будто подобные обязательства можно признать законными.
