В недалеком будущем…
С третьего этажа НИИ было видно совсем немного – две-три улицы с кишащими на них машинами и роботами да окружающие дома. Даже небо спряталось от глаз. Может быть, убежало куда-нибудь за город, подальше от этой серой громады цивилизации.
Мучительно болела голова, это стало уже привычным ощущением. Доктора утверждают, что это из-за сверхнового компьютера. Надо бы попросить у шефа разрешение на установку нового защитного экрана: старый уже не помогает, недостаточно мощности.
Впрочем, сейчас не время отвлекаться. Нужно оставить все свои проблемы до отпуска. Идет разработка нового бытового робота, который будет выполнять до 60 видов различных операций по хозяйству со скоростью в два раза большей, чем предыдущий образец, который сейчас популярен в домовладениях. Через неделю все чертежи и сборка пробной партии должны быть закончены, начнутся испытания. Нужно будет подготовить программу тестов. Совсем неплохо в двадцать шесть лет быть заместителем начальника отдела и считаться очень перспективным ученым, ловя на себе восхищенные и завистливые взгляды сослуживцев.
Александр улыбнулся своим мыслям и отвернулся от окна.
– Мечтаете, молодой человек? – в кабинет уже входил профессор Берг, начальник отдела бытовых роботов, заместителем которого и служил Александр.
– Нет, сейчас на это нет времени, да и ни к чему. Нужно жить в реальном мире, а не строить воздушные замки. Нужно жить для будущего, для цивилизации, для общества и его прогресса, – Александр почему-то разволновался.
Берг удивленно поправил очки и сказал:
– Хорошо, что ваш энтузиазм рожден заботой о будущем общества, молодой человек. Но иногда не вредно и помечтать. Например, о любви, – маленькие голубые глаза Берга хитровато сощурились.
Александр покраснел.
Берг знал, что ему нравится Леночка, младшая лаборантка из соседнего отдела. Александр чувствовал к ней что-то большое и теплое, запретно ласковое и такое близкое, что и выразить нельзя. Берг называл это любовью, и Александр, в конце концов, согласился с таким определением. Нет, он, конечно, знал, что все эти мечты – лишь глупое бесполезное времяпровождение, отвлекающее от главного – от работы, но ничего не мог с собой поделать, постоянно возвращаясь к мыслям о Леночке.
– Ну-ну, молодой человек, не смущайтесь. Все мы рано или поздно проходим через это, – Берг легко похлопал Александра по плечу и перевел разговор на другую тему: – А что доктора говорят насчет ваших головных болей?
– Думают, что это влияние компьютера, с которым я сейчас работаю. Вы не могли бы попросить шефа об установке нового защитного экрана?
– Конечно, мой друг. Я думаю, он не откажет.
Прозвучал сигнал, и на экране внутренней видеосвязи появилось улыбающееся и от этого кажущееся еще шире лицо шефа:
– Андрей Лукич, я так и думал, что вы здесь. Как идет работа над проектом?
Берг подошел поближе к экрану, тяжело сел в кресло, поправил зачем-то очки.
– Все идет по плану, разработка чертежей подходит к концу. Скорее всего, послезавтра начнем сборку. Как только получим необходимые согласования.
– Отлично!.. Вы что-то неважно выглядите, – заметил шеф и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Проверьте все еще раз. Это слишком дорогой проект, чтобы о его недостатках мы узнали после сборки.
– Хорошо. Могу ли я просить вас об одолжении? – осведомился Берг осторожно.
– Смотря о чем, – в ответе шефа почувствовалось напряжение.
– У моего заместителя частые головные боли. Доктора говорят, старая защита уже не помогает…
– Аа, Красавин, как же, помню, – облегченно выдохнул шеф. – Но я же не доктор и не могу в самый разгар работ отпустить ключевого сотрудника.
– Этого и не нужно, только новый защитный экран, помощнее. Вы же знаете, что нужно ваше разрешение на использование подобной продукции, – вкрадчиво продолжил Берг.
– Только и всего? – шеф явно обрадовался такой пустячной просьбе. – Ну конечно я не против. А с проектом поторопитесь, о нем уже спрашивали в Министерстве.
Экран погас.
Вдруг заработала сирена, пронзительно пища и встряхивая от спячки каждую клеточку мозга. Берг посмотрел на часы:
– Четыре часа. Собирайтесь, молодой человек! – позвал он Александра. – Как у нас еще не лопаются перепонки от этого идиотского звука? Он разбудит и мертвого, если это понадобится. В таких условиях просто невозможно работать. Лентяи-производственники уходят на час раньше, но даже у них еще не додумались до такого. Они просто поставили часы, которые потихоньку тикают себе и не выворачивают мозги наизнанку, доводя всех до нервного стресса. Найти бы того борца за права служащих, который это придумал в праведном беспокойстве о том, чтобы кто-то – не дай Бог! – не проработал лишнюю минуту. Я заставил бы его послушать эту музыку… Идемте же!
Вдвоем они спустились на первый этаж на скоростном лифте из прозрачного пластика, пересекли отделанный цветным пластиком вестибюль и вышли на улицу.
Здание НИИ находилось в деловом центре мегаполиса, в окружении таких же зеркальных небоскребов, принадлежащих, как и само НИИ, Единой государственной экономической корпорации. Работа в корпорации считалась работой на государство, причем самой престижной и государственно необходимой из всех прочих возможных государственных работ. Сотрудники корпорации приравнивались к служащим Министерства государственного прогресса. Им создавались все условия: все виды связи, прекрасно оборудованные лаборатории, высокие заработки, просторные квартиры или особняки в престижном квартале, личный транспорт – словом, все, что нужно для безбедного существования и нормальной работы. Попасть в штат НИИ было равносильно получению государственной награды. Выбирали самых знающих, самых перспективных и талантливых, самых преданных обществу и прогрессу.
