Октябрь 2015 г., Италия. Римини
Обворожительная брюнетка в светло-сером льняном сарафане с накинутым на плечи ярко-цветастым палантином сидела на открытой веранде с чашечкой капучино и вслушивалась в мелодичное трепетание прибоя. Стрелки часов близились к полудню, и это вторая чашечка, которую она позволяла себе за день, иначе будет плохо спать ночью. А первая выпивалась в восемь утра, после чего она спешила в кабинет к рабочему столу и около четырёх часов посвящала исключительно литературе. Ведь она – писатель.
Первая линия… Те, кто часто бывают на курортах, знают, что такое «первая линия»: крайний ряд отелей или частных пансионатов у кромки моря. В итальянском Римини это бескрайние пляжи с песчаными отмелями. Бархатный сезон благополучно завершился. Русскую речь в городе услышат только в мае будущего года. Но писательница устроила свою жизнь так, чтобы не чувствовать оторванности от России: поселила рядом с собой родственницу-компаньонку и наняла русскоговорящую прислугу.
Впрочем, сильно не заскучаешь, ведь к ней на днях подъедут друзья из России. А ближе к январю писательница увидит своих ненаглядных дочек-внучек, когда поедет погостить в Москву, где соберётся вся дружная семья. А что сидеть в одиночестве в Италии, где Новый год не празднуют вовсе? Как же выходцы из Советского Союза без него?! Без наряженной ёлки, без Деда Мороза и Снегурочки, без подарков и новогодних фейерверков…
Но это потом… Ностальгия по родине её не мучила, хотя по снегу она иногда всерьёз скучала. И тогда в любое время года можно было махнуть на машине на север Италии, к границе со Швейцарией. Например, в Бормио, который она облюбовала, живя в России. Там можно видеть снежные шапки и кататься на лыжах круглый год, изредка балуя себя походами в термы, берущие начало от Древнего Рима…
Впервые писательница попала в Италию в 1996 году и с тех пор грезила только ею, несмотря на то, что объездила всю Европу вдоль и поперёк. Но в Италии ей нравилось буквально всё: и города с древней историей, и разнообразная природа, и культура средиземноморской кухни, да и сами итальянцы… К тому же, ничто не может разочаровать в стране, ставшей для бывшей москвички ныне пристанищем, неким успокоением от бурной молодости.
После всех злоключений, выпавших на её долю, для Ирины Соломатиной просто не было иного выхода, как стать романисткой. Сейчас она корпела над очередным романом, который отвезёт после католического Рождества в Москву своим издателям. Но написание романов – это скорее баловство, хобби. Основной доход поступает от киносценариев, которые пишутся под настроение, ведь полновесные рассказы и романы легко переделать при желании в сценарии для экранизаций. Недавно приезжали за новыми творениями аж из Санкт-Петербурга, где сейчас живёт её старшая дочь Майя с семьёй. На литературном поприще Ирина вполне успешна.
Нежный бриз ласково коснулся лица и сразу отвлёк от материальных размышлений. Как же она любила в это время года сидеть на веранде! Солнышко даже в полдень не обжигало, а слегка поглаживало и золотило кожу. На сегодня дань литературе отдана сполна, и можно позволить себе понежиться под осенними лучами. Перед ней на всём огромном пространстве раскинулись пляжи, пляжи, пляжи… А в море тёмными точками виднелись кораблики, что доставляли ежедневно улов на местный рынок и в рестораны.
Счастье есть!
Она в любом возрасте была если и не сногсшибательной красавицей, то обаятельной брюнеткой, способной вскружить голову сначала мальчишкам, потом – молодым людям, а затем и уверенным в себе мужчинам. Дважды выходила замуж, меняя фамилии, но авторский псевдоним оставила с девичьим именем, данным при рождении, – Ирина Соломатина, искренне считая, что мужчины приходят и уходят, а то, что заложено в женщине изначально, никогда не изменит.
Ирина на данный момент была одна. Нельзя сказать, что она находилась в активном поиске, потому что по штампу в паспорте оставалась замужней дамой, но с ней рядом не было того мужчины, на которого можно опереться, чтобы перевести дух и идти дальше. Муж по паспорту давно проживал в Германии. Поэтому приходилось Ирине самостоятельно сползать на обочину, отлёживаться, вставать и продолжать путешествие по жизни в гордом одиночестве… И кто бы что ни говорил, но никто не любит и не уважает слабых женщин, все любят сильных. А значит, приходилось быть сильной.
Эту странную встречу, о которой пойдёт речь дальше, она не ожидала, не думала, не звала… Нет, не совсем так. Всё же звала, но безо всякой конкретики. Она не знала, какой мужчина окажется рядом после стольких жизненных коллизий и потрясений, но, как натура возвышенно романтическая, не обделённая поэтическим даром, звала и притягивала к себе большую чистую любовь, без которой не могла существовать, и которая случается раз в жизни. Ну, может быть, два раза для таких чувственных особ, как Ирина Соломатина. И пусть писательнице исполнилось этой весной сорок пять, менее желать любви она не стала, а только распалялась оттого, что не с кем эту нерастраченную любовь разделить.
